Стройненькая, с кукольно-светлыми волосами, причесанная совсем уже по-взрослому и даже модно. Ей идет.
В особенности глядя на нее, Светлана почувствовала, что переходит уже в следующее, старшее поколение. И что немножко отстала, по-женски отстала от столичных подруг. Нужно что-то сделать с волосами и платье, пожалуй, пальца на два…
Алла спросила:
— А как же ты, Светлана, с работой?
— Пока не выходит. Может, с середины зимы.
Алла осуждающе покачала головой:
— Я бы ни за что не бросила!
— Так я же не бросила!
Алла совсем уже без пяти минут учительница, и даже летнее платьице в цветочках сидит на ней солидно и строго.
Говорили о том, кто куда уезжает на каникулы или в отпуск, с путевками или «диким» образом. Светлана вспомнила, как ездила с Костей на Черноморское побережье в позапрошлом году, первый раз видела море… Хорошее было лето!
Димка спал. Смотреть его Светлана не дала, боялась — разбудят. Разбудили все-таки. Кроватка стояла в саду. Димка сел, отбрыкнув одеяльце, потом встал, тоненький, в длинной рубашечке, до самых пят, розовый, черноглазый, задичился немного, просиял, увидев мать, протянул к Светлане ручонки и явственно выговорил: «Ма!»
Девушки застонали от восторга. Димка пошел по рукам, истисканный, не плачущий, но встревоженный, успокоился наконец у Светланы на коленях — она стала кормить.
— Котлетку ест! Подумайте только!.. Яблоко грызет! Девочки, совсем как настоящий!
Девушки притихли, с нежностью смотрели на Светлану и на малыша.
И каждой даже взгрустнулось немножко. Счастливая Светланка!
— Нет, товарищи! — сказала вдруг Алла, как бы отталкивая от себя рукой все Димкино обаяние. — Неправильно это!
— Что неправильно? — спросила Галя Солнцева.
— Неправильно, что Светлана, педагог по призванию, даже потомственный педагог, — неправильно, что она бросила школу и вбивает себя в одного своего малыша! Пускай очень симпатичного, не спорю!
— Алла, так я же буду работать!
— Где уж тебе!
— Погоди, вот выйдешь замуж, заведешь себе…
— Не собираюсь выходить!
— Все мы не собираемся замуж выходить! — неожиданно поддержала Светлану Олечка Рогачева. — А Светланке не повезло: офицерская жена — существо неоседлое. Правда, Костя? Кроме того, она ничего не умеет делать вполовину.
К этому времени Димка уже покончил с яблоком и топал по дорожке, вызывая восхищенные возгласы гостей. Оля ходила за ним следом — боялась, упадет.
— Хотите, девочки, я вам расскажу, что вы будете делать, когда заведете своих вот эдаких? — весело спросила она.
— Просим, Олечка, просим! — Это Костя подал голос с террасы, где он сидел, с явным интересом прислушиваясь к разговору.