— Да, — весело и просто кивнул мальчик. — Обычно я могу терпеть и даже приезжать сюда, но иногда уж совсем плохо.
— Как же ты терпишь постоянные боли? — прошептала Поллианна.
— Куда же я их дену? — ответил мальчик, широко раскрыв глаза. — То, что есть, никуда не денешь, приходится мириться. Да и кроме того, чем сильнее болит один день, тем приятнее назавтра, что уже не так тяжело, а полегче.
— Я знаю! Это как… — начала было Поллианна, но мальчик прервал её.
— У тебя много еды? — с надеждой спросил он. — Понимаешь, я ничего им сегодня не принёс. Джерри не смог даже пенни истратить на орешки. Да и в моей коробке не хватит даже для меня.
Поллианна очень удивилась.
— Тебе не хватит еды?
— Ну конечно! — улыбнулся мальчик. — Ты не горюй! Это не первый раз, да и не последний, я уже привык. Привет! Вот и сэр Ланселот пожаловал.
Однако Поллианна не могла думать про белок.
— А разве дома больше ничего не было?
— Нет, дома никогда ничего не остаётся, — засмеялся мальчик. — Понимаешь, мама работает, ну, лестницы убирает, стирает, и её там кормят. Джерри тоже кое-что перепадает, а вечером и утром он ест вместе с нами, если у нас что найдётся.
Поллианна буквально остолбенела.
— А что ты делаешь, когда совсем нечего есть?
— Остаюсь голодным.
— Я никогда не слышала, чтобы у кого-то не было еды! — прошептала Поллианна. — Мы с папой, конечно, были бедными, приходилось есть бобы и рыбные тефтели, когда нам хотелось индюшатины. Почему ты никому не скажешь? Ведь можно сказать людям, которые живут вокруг в этих домах?
— А что пользы?
— Они тебе обязательно что-нибудь дадут!
Мальчик опять рассмеялся, но на этот раз смех прозвучал как-то странно.
— Ты не понимаешь… Никто не разбрасывается бифштексами и тортами. Да и если не голодаешь, то никогда не оценишь того, что иногда перепадёт. Нечего будет записать на Листочки радостей.
— Куда?
Мальчик смущённо засмеялся и густо покраснел:
— Я просто забыл на минуту, что ты не Джерри и не мама.
— Что это за листочки? — умоляюще повторила Поллианна. — Пожалуйста, расскажи мне. А там тоже есть Рыцари, принцессы и сеньоры?
Мальчик покачал головой. Глаза его перестали смеяться, потемнели и стали задумчивыми.
— Я бы хотел, чтоб они там были… — тоскливо вздохнул он. — Когда не можешь даже ходить, не можешь выигрывать битвы и отбивать трофеи, не можешь преподнести принцессе свой меч и заслужить золотые награды… — глаза его вспыхнули, грудь выпрямилась, словно в ответ на призывный звук трубы, но так же внезапно огонь потух и мальчик откинулся назад. — Ничего не делать просто невозможно, — устало продолжал он. — Сидишь-сидишь и думаешь-думаешь, и иногда становится совсем плохо. Во всяком случае, у меня так бывает. Я хотел бы пойти в школу и учиться, мама не всему может научить. Я об этом часто думал. Хотел бы бегать, играть в мяч с другими мальчиками, об этом я тоже думаю. Хотел бы пойти по улицам и продавать газеты вместе с Джерри… и об этом я думаю. Не хотел бы, чтобы обо мне всю мою жизнь кто-то заботился. Вот такие у меня мысли.