– Какая глупость! – фыркнул Чигирев.
– Не меньшая, чем твои постоянные попытки превратить Россию в западноевропейскую страну. Просто вы нашли себе идею, за которую можно держаться, как держится хромой за костыль.
– Но должны же быть какие‑то жизненные принципы. Нужно ведь иметь твёрдые ориентиры!
– Необязательно, – передернул плечами Басов.
– Но что будет с человеком, если у него выбить из‑под ног опору?
– В принципе, он должен научиться летать, – усмехнулся Басов.
– А по‑моему, он упадет.
– Вот поэтому ты и держишься. Мало тебе потерянной семьи и кинжала в бок? Хочешь еще за переустройство мира повоевать?
– Кстати, как мой сын? – вдруг встрепенулся Чигирев.
– Румян и весел. Я ему няньку нанял. Все в порядке. Скоро увидишь его.
– Спасибо, – Чигирев немного помолчал, а потом произнес: – Игорь, почему ты меня тогда оставил?
– Я не буду решать за тебя твои задачи. Это не нужно мне и не пойдет тебе на пользу. Решил поселиться в Средних веках сам расхлебывай кашу, которую заварил. Заодно и опыт приобретешь. По крайней мере, я надеюсь, что теперь‑то уж ты не будешь выяснять отношения напролом. Средневековые рыцари – они, брат, только в романах восемнадцатого века благородны все поголовно. А на самом деле пропорции подлецов, дураков и святых во все века одинаковы.
– Тогда почему ты все же пошёл в дом?
– Жалко тебя стало. Ты же на явную смерть нарывался. И отговаривать тебя смысла я не видел. У тебя глаза, как у зомби, были. Не сволочь же я, в конце концов, чтобы человека от верной смерти не спасти.
– А потом оставил меня один на один с Селивановым.
– У вас были равные шансы. Все было по‑честному.
– А если бы меня все же убили?
– Твои проблемы, – усмехнулся Басов.
– Ну спасибо. А все же, что бы ты сделал, если бы Селиванов меня убил?
– Уехал бы к себе в Ченстохову. Мне в чужие дела вмешиваться нечего.
– А с Крапивиным вы зачем «окно» полезли закрывать?
– Я защищал тот мир, в котором поселился, от угрозы извне.
– А Селиванов ему не угрожал?
– Не более, чем остальные бояре, которые, как ты утверждаешь, хотят свалить Бориса Годунова. Да и в Польше своих подонков хватает. Всех не перережешь.
– Так ты все же решил вернуться туда, в семнадцатый век?
– Как только ты пойдешь на поправку.
– А я? – спросил вдруг Чигирев.
– Что ты?
– Я могу пойти с вами?
– Мы доставим тебя куда скажешь. Только в две тысячи четвертый год не советую. Уничтожат.
– Мне не надо в две тысячи четвертый. Я хочу вернуться в тот мир, где Годунов и Лжедмитрий.
– Хорошо, – кивнул Басов, Дверь палаты открылась, и на пороге возник профессор Бронский.