Бабы, низко кланяясь, стали накрывать на стол.
– А. поведайте‑ка нам, гости дорогие, кто вы и откуда путь держите? – помедлив с минуту, осведомился Фрол.
– Странники мы, – спокойно ответил Крапивин. – Воевали, а нынче новой службы ищем.
– А откель идете?
– Из Москвы, – наудачу бросил Крапивин.
– О как! – Фрол со значением покачал головой. – А на службе у кого были?
– У государя, – Крапивин лихорадочно соображал, как прервать этот разговор, который не сулил ему ничего хорошего.
– От как! Так от чего же со службы ушли?
– Договор наш закончился.
– Так, а сами‑то вы сословия дворянского? – Да.
«Вот впился, – выругался про себя Крапивин. – И ведь не отвечать нельзя. Иначе законы гостеприимства нарушены. Что же делать?»
– Боярин наш, Федор Никитич, нынче многих ратных людей себе на службу собирает, – подал голос Матвей и тут же осекся под жестким взглядом отца.
– А племени вы литовского али немецкого? – продолжил свой допрос Фрол.
– Русские мы, – быстро ответил Крапивин.
– Во как! Православные значит. А ну, перекрестись.
Офицеры переглянулись. Крапивин первый осенил себя православным крестом. Его примеру последовал Артеменко. Хозяева почему‑то беспокойно переглянулись. Старуха у печи перекрестилась… И тут Крапивин от досады скрипнул зубами. Баба крестилась двумя перстами, как это делалось на Руси до раскола.
Внезапно рация на поясе подполковника ожила. Быстро надев наушники Крапивин буркнул:
– Слушаю.
– Командир, – донесся до него из переговорного устройства голос ушедшего в разведку Мухина, – к вам спешно идет вооруженный отряд. Пять всадников при саблях и десять пеших. У них шесть каких‑то допотопных пищалей, бердыши и топоры. Прямо «Иван Васильевич Меняет профессию». Минут через пять будут у вас. Прием.
– Понял, конец связи, – отозвался Крапивин, краем глаза наблюдая за хозяевами дома.
На лицах последних был отображен неописуемый ужас.
– Уходим, – бросил Крапивин Артеменко.
– А ну, подмогнем боярину, робятушки, – тут же вскричал неожиданно молодым голосом Фрол. – Вяжи басурманов‑нехристей.
Дощатый стол с диким грохотом взлетел и перевернулся в воздухе, обрушившись на зятьев старика. Завопили бабы, захныкали дети. В мгновение ока оказавшийся на ногах Артеменко мощным ударом кулака опрокинул бросившегося на него Матвея.
– Не убивать, – отдал приказ Крапивин, бросая о стену Андрея.
Налетевшие с диким ревом на спецназовцев зятья были немедленно повержены. Фрол метнулся на грозных противников, занеся топор над головой. Легко уклонившись от удара, Артеменко скользнул за спину старику и несильно ударил его в затылок. Дед свалился на пол без чувств.