– Знаю. А взлетающие пешеходы с дымовыми шашками, бесшумные аутодафе, открытые без взлома двери и прочая хрень – это как? Тоже нелепо. И все здесь, неподалеку произошло, вокруг нас, можно сказать. Словом, как знаешь, только не затягивай с этим.
Кирилл повернулся и зашагал обратно к дому, а Сергей молча смотрел ему вслед. Привычное «пока» как-то странно застряло в горле. Киря, Киря… обычный продажный мент. Куда мир катится.
В этот момент тот обернулся и негромко сказал:
– И это, Серый… Будь осторожен. Те четверо – они все были вооружены, и минимум двое из них стреляли. Не помогло.
– Я буду, – мрачно кивнул Сергей и пошел к остановке.
Внезапно его сердце ушло в пятки: в кармане раздался телефонный звонок. Но это оказалась не заплаканная Марго, а всего лишь Стас.
* * *
После стычки с бандой Лешего Тирр отсыпался весь день, проснувшись только пару раз, чтобы поесть, и всю ночь. Марго позвонила родителям, сообщив им, что после университета будет у Теодора, и какой-то старосте в университет и сказалась больной.
– Помнится, всего два каких-то дня назад кто-то упрекал меня, что я вешаю лапшу на уши твоим родителям, а теперь сам поступает так же, – заметил по этому поводу маг.
– Между прочим, я делаю это для твоего блага, если ты вдруг не заметил, неблагодарный!
– Я делал то же самое с той же целью – для своего блага, разве не так?
– Трудно бывает объяснять очевидные вещи, особенно дроу, – печально вздохнула Марго, – понимаешь, иногда приходится делать не очень хорошие вещи, чтобы добиться хорошего результата. Я сказала папе и маме неправду, но поступила так не ради своей выгоды, а чтобы не бросить тебя, раненого, без присмотра и сохранить все произошедшее в тайне. В этом разница.
– Значит, если плохой поступок сделан не для себя – то он уже не такой плохой?
– Ну, примерно так, – подтвердила девушка, не замечая расставленной ловушки.
– Отлично, – кивнул Тирр, – тогда давай ты будешь делать плохие поступки ради меня, а я – плохие поступки ради тебя, раз уж у вас, людей, так заведено. Но результат получится тот же самый, как если бы каждый из нас совершал свои поступки для себя.
– О господи, – вздохнула Марго.
– Нет, серьезно. Ты говоришь, что мы, дроу, плохие и эгоистичные. А разница лишь в том, что вы и мы одни и те же результаты получаем разными путями, притом что ваш путь – какой-то извращенный.
– Наверное, ты прав. Как-то вот так получилось, что у нас плохие поступки вызывают меньшее осуждение, если сделаны для другого человека. И тут есть один важный момент. Когда ты поступаешь плохо, не получая от этого выгоды, только осуждение – ты не хочешь впредь так же поступать и не будешь… без крайней на то причины. А если врать, обманывать, воровать, манипулировать для себя – это затягивает. Остановиться все труднее, что мы и видим на твоем примере. Со временем ты перестаешь понимать разницу между добром и злом…