– У меня нет соведущей. Карл!
Молодой продюсер мгновенно оказывается рядом и тянет меня назад.
– Кто такой Карл? – спрашиваю я.
– Режиссер. – Молодой человек вздыхает. – Но на самом деле это значит, что она собирается позвонить папе. Вас предупреждали, что она уже уволила четырех соведущих?
– Нет, – тихо отвечаю я.
– Мы называем ее Верукой Соль.
Я озадаченно смотрю на него.
– Избалованная девчонка из фильма «Чарли и шоколадная фабрика».
– Вы уволены! – кричит мне Кендра.
Рядом со мной оператор занимает свое место у камеры. Загорается красная лампочка, и Кендра лучезарно улыбается.
– До перерыва мы говорили о секстинге. Если вы не знаете, что это такое, то вам вряд ли стоит волноваться, а если знаете…
Я выскальзываю из студии. Прилив жара немного ослаб. Капельки пота на лбу высыхают, щеки охлаждаются, но чувство стыда так быстро не проходит – и злость тоже. Когда я выхожу из здания и оказываюсь на тротуаре, на меня наваливается ощущение провала. Как я докатилась до такого? Меня называет толстой и увольняет бездарная девчонка?
Больше всего на свете мне хочется позвонить лучшей подруге и услышать, что все наладится.
Я не могу дышать.
Я не могу дышать.
Успокойся, приказываю я себе, но меня подташнивает, бросает в жар, и я никак не могу отдышаться. Грудь словно сжимает тисками.
Ноги у меня подкашиваются, и я грохаюсь на тротуар.
Потом встаю, ковыляю к проезжей части и останавливаю такси.
– Больница Святого Сердца, – задыхаясь, говорю я и роюсь в сумке в поисках аспирина. Потом жую и проглатываю таблетку – на всякий случай.
Доехав до больницы, я кидаю двадцатидолларовую купюру таксисту и, спотыкаясь, иду в отделение экстренной помощи.
– Сердечный приступ! – кричу я женщине за стойкой регистрации.
Это привлекает ее внимание.
Доктор Грант смотрит на меня сверху вниз. На нем что-то вроде очков без диоптрий, которые продаются в наборах в сети «Котско». Блеклая сине-белая занавеска за его спиной отгораживает нас от остальных пациентов большой палаты отделения неотложной помощи.
– Знаете, Талли, не обязательно идти на такие жертвы, чтобы увидеть меня. Я же оставил свой телефон. Можно было просто позвонить.
Мне теперь не до шуток. Я откидываюсь на подушки.
– Вы что, единственный врач в этой больнице?
Он придвигается к кровати.
– Если серьезно, Талли, то приступы паники – распространенное явление во время пременопаузы. Это гормональный дисбаланс.
Только этого мне и не хватает. Я безработная и, вероятно, уже не найду работу. Я толстая. У меня нет семьи, моя лучшая подруга умерла, а доктор Грант с одного взгляда определяет, что я увядаю изнутри.