– Это Венька! – выдохнула я, – он не безумный, он за Соломона! Это он нас предупредил!
– Веди меня к царице, – потребовал пророк.
Царица со стариком ненадолго уединились, и не успела я подумать, что для больших пророков, наверное, бывают исключения в дворцовом этикете, как они оба вышли из комнаты и куда-то решительно направились. Первой вернулась царица. Роскошным жестом она сняла с руки богатый золотой перстень и протянула его мне:
– Мой дар тебе, Йульяту. Ты хорошо послужила моему сыну.
– Большое спасибо, – смутилась я, – только…
– У тебя есть другая просьба?
– Да, – ответила я, – я хотела бы, если, конечно, это возможно… если вас не затруднит… хотела бы увидеть царя Давида.
– Трудного ты просишь, – ответила она, – но я постараюсь. А ты… знаешь, если спросят тебя, от кого узнала царица Вирсавия об Адонии – ты не говори ничего. Скажут, пришел пророк Натан, он говорил с царицей. Так будет правильней. Мужчины любят быть первыми, не так ли?
Я понимающе кивнула… а царица вдруг ласково так прижала меня к груди.
– Девочка моя… будет у тебя просьба, или будут обижать тебя – приходи ко мне. Сердце мое раскрыто для тех, кто верно служит сыну моему. А уж он не откажет мне.
Как было неожиданно радостно это слышать, и ощущать ее тепло – словно мама обняла… Здесь, за три тысячи лет до – как это было мне нужно! Но не успели мы закончить разговор, как на пороге женской половины появился Соломон в сопровождении нескольких человек, причем, как я успела заметить, ближе всего к царевичу стоял именно Венька. Соломон обменялся с матерью молчаливыми взглядами, и я могла бы на чем угодно поклясться, что царица его в этот момент благословляла и призывала на его голову всяческую помощь. Дав мужчинам знак задержаться, Вирсавия удалилась к себе и через минуту вернулась, протягивая Соломону тот самый пояс с голубыми ниточками по углам, который мы с барышнями так старательно ткали и расшивали все последнее время.
– Юлька, спасибо! Жди нас, мы скоро, – на ходу успел шепнуть Венька, и они куда-то унеслись под радостные крики всех, кого ни попадя.
Ну вот, как всегда все самое интересное произойдет без меня… Но, кажется, на этот раз и я тут оказалась очень даже причем!
Да, примерно так оно всё и было. Ну, или почти так, особенно насчет кинжала у моего горла… Юлька так это запомнила. А я и в самом деле не могу похвастать, что в том поединке победил – сказались усталость, нервное напряжение, наконец, у противника неожиданно оказалось холодное оружие. В общем, ладно: хорошо то, что хорошо кончается.
А эта история закончилась и вправду неожиданно хорошо. Откуда ни возьмись, явился пророк (видно, он не только должность такую занимал, но и в самом деле что-то такое мог сообразить, чего другие не ведали), и царица попала на прием к царю, а царь принял меры… В общем, уже в этот полдень весь Иерусалим был свидетелем торжественной процессии: молодого царя в соответствующих облачениях везли по столице на соответствующем транспортном средстве – любимом царском муле. Хорошо принести вовремя жертвы, хорошо представиться войску и правящим элитам, но все-таки правильный пиар – он и за три тысячи лет до правильного пиара существовал. Когда Соломона принародно провозгласили царем в столице, можно было не сомневаться, что он им действительно стал.