Водка по 300 граммов со скромной закуской развязала нам языки. Наперебой вспоминали острые моменты, пережитые за долгие четыре года войны. А нас было четверо, прослуживших в одном дивизионе от начала и до конца войны, и два человека – с декабря 1941 года. Каждому было что вспомнить. Каждый из нас выполнял свою определенную должностью работу, и находились мы в разных местах и в разных условиях. И каждый воспринимал ситуацию, в которой он оказывался, по-разному. Одним из острых обсуждаемых вопросов стал вопрос питания и, естественно, распределения водки. И вот что нам поведал сержант Галкин, знавший жизнь старших офицеров дивизиона, поскольку сам все четыре года вращался в их среде.
Лето 1941 года. Смоленско-ельнинское направление. Дивизионом командует майор Руденко. Старый кадровый, еще дореволюционный офицер. Знает службу. Прост в обращении с подчиненными, в том числе и с солдатами, но не допускает ни малейших неуставных действий. У него нет личного повара. Он не позволяет, чтобы старшина привозил ему и другим офицерам (комиссару, замкомандира дивизиона и начальнику штаба) отдельно приготовленные блюда. Все питаются из общего котла. В конце августа Руденко идет на повышение. Его переводят в другую часть командиром полка. Командиром дивизиона назначен бывший начальник полковой школы капитан Родионов. Положение меняется. Ездовой двуколки взвода топоразведки Защепин становится личным поваром командира дивизиона, числясь в штате топовзвода. Землянки для штаба и командира с комиссаром стали строить отдельные. Накаты на землянках стали более мощными. В октябре, в окружении немцев в брянских лесах, где отсутствовало всякое снабжение, в том числе и продовольственное, командование дивизиона приблизило к себе ездового хозяйственного отделения, совершенно неграмотного казаха, но ловкого воришку, который подкармливал штаб сворованным в деревнях, расположенных по маршруту движения дивизиона. Правда, это быстро закончилось. В штабе полка стали известны способности снабженца, он был отозван в полк и назначен на должность командира хозяйственного взвода с присвоением звания младшего лейтенанта. Теперь ворованным он стал кормить командира полка и комиссара. В 1943 году он к нам вернулся уже в звании старшего лейтенанта на должность командира огневого взвода. Надо представить, насколько смешон был в среде батарейцев неграмотный офицер, ранее видевший пушку только на расстоянии с облучка брички.
Особенно сильно отдалилось командование дивизиона от солдат и командиров взводов уже после выхода из окружения. Это ноябрь и декабрь 1941 года. С приходом нового комиссара дивизиона политрука Гачурина, пьяницы и развратника, резко изменился и командир дивизиона майор Родионов. Вошел в компанию комиссара. Ходили слухи, что причиной тому являлось то, что его бросила жена, служившая врачом в медсанбате, которая вышла замуж за другого.