Потому что без участия Гиллигана разобраться в происходящем было попросту невозможно.
* * *
Когда я открыл глаза вновь, мрачное октябрьское небо надо мной, нахмурившись пузатыми грозовыми тучами, нещадно молотило по лицу холодными струями ливня. С трудом приподняв голову — после достопамятного удара она буквально раскалывалась на части, — я увидел своего пленителя. Равнодушный взгляд, серая кожа и ворот грязного свитера, скрывающий рот, нос и клеймо — да, это, безусловно, был тот самый парень, которого я уже видел в минувшую среду на шхуне дядюшки Скрэби.
Засунув руки в карманы куртки, некогда принадлежавшей старому рыбаку, убийца пристально смотрел на меня; я чувствовал себя мухой, угодившей в плен клейкой ленты. Барахтаясь в липком страхе, я пытался вынырнуть из этого омута, но безуспешно — наверное, слишком сильно увяз. Больше всего пугала неопределенность: я попросту не знал, для чего понадобился своему похитителю. Интуиция подсказывала, что в моей смерти он не заинтересован, иначе прикончил бы меня еще в камере. Или же в «Петухах». Или когда я застукал его на шхуне.
Раньше. Гораздо раньше.
Продолжая смотреть мне в глаза, незнакомец правой рукой потянул ворот свитера вниз, позволив наконец-то разглядеть его худое лицо. Первым делом конечно же я уставился на его правую скулу и крайне удивился, когда увидел там клеймо с изображением шатра.
Циркач?..
Вряд ли клоун — с такой-то рожей. И не силач: телосложение для поднятия огромных гирь явно неподходящее, хотя и довольно крепкое, без излишков жира. Наверняка гимнаст или акробат.
Но что, Вирм меня побери, у него с лицом? Почему оно такое серое? Может быть, это грим?
— Гиллиган… — тихо прошептал незнакомец, отвлекая меня от размышлений.
Кто же ты такой на самом деле, думал я, глядя в его карие глаза. И почему вытащил меня из тюрьмы? Ты мог пленить меня во время бойни в «Петухах», мог вломиться ко мне домой вчера, позавчера ночью, но не стал. Почему?
Видимо, тогда я был тебе не нужен.
Но что изменилось с того момента?
Скосив глаза в сторону, я увидел кресты и надгробия, торчащие из земли то тут, то там.
Значит, мы на городском кладбище. В грозу. Наедине с убийцей.
Вирм побери, эта черная полоса вообще когда-нибудь закончится?..
— Поднимайся, — велел незнакомец.
— Сейчас, — хрипло ответил я.
Движения мои были резкими, неуверенными. И без того грязный, точно болотный огр, я еще больше вымарался, когда вставал. Выпрямившись, медленно повернулся к нему и беззастенчиво посмотрел прямо в глаза.
— Отпечатки Бена в «Петухах» — твоих рук дело? — спросил я напрямик.