Он указал на гроб позади себя:
— Оживи ее, Гиллиган!
— Постой… Погоди… Дай мне для начала пару минут, чтобы переварить услышанное! — попросил я, подняв руки, словно сдающийся в плен. — Значит, ты утверждаешь, что десять лет назад я, Тайлер Гиллиган, оживил тебя… против твоей воли… и бросил на произвол судьбы?
— Точно так, Вирм меня побери! — воскликнул маньяк. — Оживил, даже не спросив, нужно ли мне это!
Я почесал в затылке. Десять лет назад… Тогда я только-только ждал восемнадцатого дня рождения, чтобы получить свое предназначение и наконец-то сделать клеймо. Что до оживления мертвецов, то этим я занялся куда позже, уже закончив академию. Единственным зомби, сознательно оставленным мной в живых, был Бенджамин Кротовски.
И вот теперь, по-видимому, откуда-то взялся второй.
Если, конечно, мой таинственный похититель ни с кем меня не перепутал.
— Прости, но… я в упор тебя не помню, — признался я, виновато разводя руками.
Некоторое время циркач пристально смотрел на меня, а потом замотал головой, бормоча:
— Это ложь, ложь, ложь…
Не успел я и глазом моргнуть, а он уже оказался рядом и, обеими руками ухватив меня за грудки, легко оторвал от земли. Я отчаянно задрыгал ногами, однако циркач на мои трепыхания не обратил никакого внимания: злобно сощурившись, он процедил:
— Убить не могу, значит, буду калечить. Сначала пальцы, один за другим, потом — руки-ноги… Посмотрим, захочешь ли ты снова врать, когда я начну пытку!
Небо разрезала кривая сабля молнии, в свете которой кладбище показалось мне еще более зловещим, чем раньше.
— Отпусти меня! — воскликнул я в отчаянии.
Одарив меня злобным взглядом, он нехотя разжал пальцы, и я плюхнулся на землю, едва не зацепив локтем покосившуюся оградку.
— Оживляй! — вновь потребовал циркач.
— А ты хоть представляешь, какой она из могилы поднимется? — вопросил я, полулежа в грязи. Испортить наряд еще больше было уже невозможно, и потому я не спешил вставать снова.
— О чем ты толкуешь? — нахмурился маньяк.
— Ну, она ведь не две минуты назад умерла? То-то. Человеческий мозг — он ведь, понимаешь ли, штука очень хрупкая, хрупче некуда. Так что если твоя суженая лежит там больше суток, можешь забыть об этой идее.
— Ты ее оживишь. Точка, — произнес циркач тоном, не терпящим возражений. — Я не для того проделал весь этот путь, не для того запятнался в чужой крови, чтобы в последнюю минуту поддаться на твои уловки и отступить!
— Это не уловки, — твердо сказал я. — Это истина. Некромантия, к сожалению, далеко не всесильна.
— Хватит! — рявкнул маньяк. — Хватит лжи, Гиллиган! Будь здесь Остин, он бы давно тебя разоблачил… Подними мою Клару, или я сломаю твою проклятую руку!