— Здорово! — закричала жена, хватая меня за руку. — Вот это скорость!
Косу она уже давно не заплетала, просто отбрасывала волосы на спину, и сейчас сильный ветер трепал ее гриву, заставляя напрягать мышцы шеи. Это было красиво, но она быстро устала, и мы тоже зашли в салон. Скоро берега Дона разошлись, впереди была только вода.
— Залив, — сказал я. — Плыть еще сорок минут, и ничего интересного не будет. Садись и отдыхай.
— Ты слышал, что утром передали о смерти Малиновского? — спросил своего соседа один из сидящих впереди.
В моей реальности он умер тремя месяцами раньше. Жаль, что я не сообщил всех подробностей его болезни раньше, просто не подумал. Хотя все равно в его возрасте, скорее всего, это было бы бесполезно. Разве что протянули бы еще пару месяцев.
Может быть, нас за время отпуска кто-нибудь и узнал, но подошли только сейчас в «Комете».
— Извините, — обратился к нам представительного вида мужчина. — Это не вы?
— Нет, — ответил я. — Это не мы, вы обознались.
— Что за ерунду ты ему ответил? — спросила жена, когда растерянный мужчина уселся на свое кресло.
— Каков вопрос, таков и ответ. Да и нет у меня желания с ним беседовать. Смотри, показался Таганрог.
Из порта в город ехали автобусом, потом пересели на трамвай. В двенадцатом часу мы поднялись на второй этаж к квартире, в которой жила семья Богдановских. Почтовую открытку на этот раз не посылали, поэтому наш приезд оказался сюрпризом. Как я и ожидал, известие о моей женитьбе повергло их в шок. Украинская родня восприняла это гораздо спокойней.
— Ничего не понимаю! — сказала тетя Вера. — Какая свадьба, когда им только шестнадцать лет?
Я молча достал из сумки свидетельство и отдал ей в руки. Взяв в руки документ с печатью, она как-то сразу успокоилась.
— Нам пошли навстречу, — пояснил я. — В самом скором времени будет принят закон, в котором может допускаться брак с шестнадцати лет. Нас предупредили, что лучше пока о свадьбе не распространяться, поэтому вам никто ничего не писал.
— Раз разрешили, значит, все законно, — сказал дядя Миша. — Это дело нужно перекурить. Я сейчас вернусь.
— Не могу поверить, что ты теперь женатый человек, — растерянно сказала моя двоюродная сестра Наталья.
— Ты знаешь, я тоже к этому так и не привык, — засмеялся я. — Хватит нас обсуждать, время еще будет. Принимайте лучше подарки. Покупали от чистого сердца, надеюсь, вам всем подойдет.
Мы раздали подарки, после чего Наталья увела жену в меньшую комнату, где они вдвоем шушукались, наверняка обмывая мне косточки.
— Так и курит? — спросил я тетю Веру, имея в виду ее мужа. — Меня все-таки три года у вас не было.