— В чем причина того, что вы уехали из Москвы в закрытый город? — спросил американский корреспондент. — Боитесь? Кого?
— Руководство справедливо опасается, что из меня попытаются вырвать научные секреты, — пояснил я. — Опасения не беспочвенные: обеспечить охрану в Москве было бы гораздо сложней. Помимо интересов к секретам может быть желание отомстить. Я все-таки очень многим отдавил ноги.
— Долго терзали? — спросила жена, когда меня привезли с проходившей в Севастополе пресс-конференции.
— Два десятка человек, и каждому нужно ответить. Только одного отшил за хамство. Так, это что за явление природы?
Вопрос был задан дочери, которая зашли в гостиную, придерживая разорванное платье.
— Я не явление, — ответила Машка, задрав нос. — Явление скоро будет.
— И кто же к нам явится? — спросила жена. — Давай, рассказывай, из-за чего подралась.
— А что они называют папу вором? — сказала дочь. — Скажут еще, я им второй раз врежу!
— Им это кому? — спросил я, переглянувшись с женой.
— Вовке и Славке из соседнего подъезда.
— Надеюсь, ты никого из них не убила? — спросила Люся. — Ну и хорошо, молодец, все правильно сделала. Иди поменяй платье и на улицу пока не выходи, а с их родителями, если придут жаловаться, разберемся.
Мальчишки, о которых говорила дочь, уже учились в первом классе и были детьми гражданских специалистов, обслуживавших коммунальное хозяйство Балаклавы.
— Зря ты ее научила драться, — недовольно сказал я. — И еще похвалила за драку. Такие вещи кулаками не доказываются, а теперь о Машке пойдет слух, как о хулиганке. Малолетняя зараза, которой и шести-то нет, лупит двух мальчишек на два года старше себя! Мало о нас говорят? Не удивлюсь, если многие запретят своим детям с ней водиться, а сверстников у нее здесь и без того немного.
— Все правильно! — не согласилась жена. — Хочет заниматься – пусть занимается. Что плохого в том, что девочка может за себя постоять, а не приходит к тебе вся в слезах? И за тебя она вступилась правильно. Моего отца кто-то обзывал бы ворюгой, а я это молча терпела? Молчишь, значит, нечего сказать. Ей и шести нет, ответила, как смогла. Пусть приходят разбираться, уж я найду что сказать.
Пришли не разбираться, а извиняться, причем не матери, а отцы.
— Я своему дополнительно всыпал, чтобы не повторял за другими всякие глупости, — говорил отец Вовки.
— Аналогично, — сказал отец Славки. — Вы свою дочь, пожалуйста, не наказывайте. Молодец девочка.
— Слышал? — сказала жена, когда мужчины ушли. — Это и есть глас народа, а не подборки телевидения. Не майся дурью, а садись и пиши. Можешь выпускать книгу под двумя фамилиями: того кто писал тогда и своей. А то бы взял и написал свою обо всем, что случилось в твоей жизни в исчезнувшей реальности. И о распаде Союза, и обо всем, к чему это привело. Ты уже давно пишешь профессионально, так что получилось бы очень интересно и познавательно. А то подсядет память еще больше, и уже нормально писать не сможешь, а подсказать-то будет некому.