Когда кровь вытекла, он вырезал парню глаза. Он стал делать это со всеми последними жертвами, хотя глаза не служили ему каким-то фетишем, и его не смущало, что жертва смотрела на него и видела собственные мучения и медленную смерть. Этим ему хотелось ввести в заблуждение полицию.
С тем же холодным расчетом Матисак принялся наносить раны своими страшными инструментами на гениталии и конечности уже мертвого Томми. Оставшись довольным работой, он принялся искать в своем саквояже кисточку для рисования. Под звуки моросящего дождика, стучавшего в окно маленького домика, Учитель расписывал кровью открытые раны, наслаждаясь запахом свежей крови, опуская кисточку в кувшин и поднося ее к горлу Томми Фаулера.
Когда все было завершено, он понял, что уже совсем поздно, и он должен возвращаться в Чикаго. Но бежать сломя голову нельзя, никто не должен обратить на него внимание.
Теперь, когда от поездки в Индиану остались лишь воспоминания, и Матисак был дома, он внимательно разглядывал фотографию Томми Фаулера, которую нашел в доме молодого человека. Улыбнувшись своим воспоминаниям, он поставил фотографию на полку, где уже стояли снимки предыдущих жертв. Эта полка висела на стене в кабинете его деда, который унаследовал отец, а теперь был его. Матисак уселся в кресло и принялся изучать лица убитых им людей, переживая заново моменты, проведенные с каждым из них, моменты, когда он в буквальном смысле слова держал их жизнь в своих руках.
Может быть, стоит перед сном принять ванну, подумал он. Теперь у него достаточно крови, по крайней мере, на какое-то время.
Да, ванна поможет ему слегка взбодриться.
Свои инструменты он впервые оставил грязными до утра.
На следующее утро Мэтью Матисака разбудил телефонный звонок, но, решив, что это, должно быть, мистер Сарафиан, он не сразу снял трубку. Но это оказался вовсе не Сарафиан, звонил Ловенталь. Голос Мориса Ловенталя сразу же лишил Матисака остатков сна, когда тот заявил:
— Хочу поставить вас в известность, что послал документы для получения патента на наше с вами изобретение. Это единственный разумный ход, Матисак, в противном случае, эту идею могут у нас, просто-напросто, украсть. Нам никто не поможет, и если вы вдруг начнете показывать всем это устройство, идею его создания могут легко присвоить.
Ловенталь вышел в отставку и теперь, когда в его распоряжении была масса свободного времени, он сделал чертежи и схемы устройства, которое Матисак использовал в качестве смертельного оружия.
— Когда? — спросил Матисак. — Когда вы отправили документацию на получение патента?