Раны старательно вычищал ассистент Стадлера.
— Рассматривали ли вы сухожилия, прежде, чем очищать их? — спросила Джессика ассистента.
Но вместо него ответил сам Стадлер.
— А для чего? Разве этого не сделали вы, мой дорогой доктор?
— Я не уверена, что фотографу прошлой ночью удалось их сфотографировать.
— В любом случае, мы будем просто счастливы, если вы предоставите нам эти фотографии, — в голосе Стадлера звучали победные нотки.
Заговорил Вон, на лице которого застыла маска тоски.
— Мы изучаем картотеку душевнобольных, совершивших в свое время преступления на сексуальной почве.
Услышав слова полицейского, Джессика переспросила:
— Душевнобольных, совершивших преступления на сексуальной почве?
— Да, мэм.
— Вы тратите время попусту, капитан.
— Что?
— Это преступление сексуально не ориентировано, по крайней мере, в обычном смысле этого слова.
— Что? Но ведь девушка висела совершенно голая, и вы обнаружили в ее теле сперму, не так ли?
— Хорошо, хорошо, — Джессика поняла, что ей не стоило заводить полицейского. — Продолжайте свои поиски. И арестовывайте каждого из своей картотеки, которому уже исполнилось одиннадцать лет.
— Но вы считаете, что мы тратим время зря?
— Да, считаю.
— Я тоже так считаю, но мы должны проверить любую возможность.
— Понимаю. А теперь давайте немного помолчим, — сказала Джессика немного более резко, чем хотела. — Это вскрытие, а расшифровками мы сможем заняться и позже, я правильно говорю, мой дорогой доктор Стадлер?
Услышав это, Стадлер нахмурился.
— Конечно, — он продолжал подготавливать все необходимое для вскрытия.
Теперь процесс продвигался довольно быстро, на руках девушки обнаружили старые следы от уколов, очевидно, наркотических, но крови нигде не было. С помощью сложного оборудования обследовали поджелудочную железу и другие органы погибшей, что позволяло судить о том, принимала ли она наркотики. От каждого из органов Джессика отрезала для анализов небольшие кусочки и опустила их в сосуды с формальдегидом, чтобы отправить в Квонтико специалистам. Стадлер взял свои пробы, заявив, что их изучат специалисты из Милуоки. Большинство шрамов и рубцов на теле появились еще до страшной ночи убийства, по ним можно было изучить биографию девушки, каждый шрам мог рассказать свою историю. На теле убитой остались несколько следов от ожогов и затянувшихся швов, говоривших о том, что она или рожала посредством кесарева сечения, или перенесла аборт. Жизнь девушки была мучительной, столь же мучительна оказалась, и ее смерть. «Как это грустно», — подумала Джессика.
Хотя Джессика и не могла еще установить личность монстра, убившего Кэнди, но уже могла определить, что жертва ела и пила накануне смерти, какие принимала лекарства. Врачи ожесточаются точно так же, как и полицейские, наблюдая все это много раз, и убеждены, что смерть человека является отражением его жизни. Что некоторые люди живут, словно притягивая к себе насилие, что большинство жертв убийц, сами того не ведая, направляются в объятия смерти, подвергая себя рискованным ситуациям. Доктора, делающие вскрытия жертв пулевых ранений, находят в их теле другие пули. Люди, покончившие с собой, имеют следы от предыдущих, менее удачных попыток. Но заслужила ли столь жестокую смерть эта, обиженная судьбой девушка или молодая женщина, на долю которой выпало столько страданий?