— В ходе моих путешествий я либо встречал такие травы, либо слышал о них. Офиуса, талассегл, теангелис, гелотофиллис, меса…
— Офиуса происходит из далекой Эфиопии, где ее называют змеиной травой. Говорят, что смотреть на нее опасно, так как это завораживает, и вызывает явление душ умерших. Сивилла не пользуется такими отвратительными средствами. Талассегл также экзотичен и ядовит. Я слышала, что он растет только на берегах реки Инд. Товарищи Александроса называют его «морской слюдой» и считают, что он вызывает у них бред, и ослепляющие видения. Теангелис я знаю хорошо. Он растет на высокогорьях Сирии, Крита и Персии. Маги называют его «посланцем богов» и пьют для предсказания будущего. Гелотофиллис растет в Бактрии, и местные жители называют его листьями смеха. Он просто вызывает интоксикацию, и не добавляет мудрости. Верьте мне, ни одного из этих снадобий вы с тем дымом не вдыхали.
— А что скажете насчет последней названной мной травы месы? Что-то вроде конопли с сильным ароматом…
— Вы выводите меня из себя, Гордиан. Долго будете еще тратить время и энергию на удовлетворение пустого любопытства?
— Ваша правда, Иайа. Тогда, может быть, вы скажете мне, почему подложили в мою постель ту уродливую статуэтку в первую же мою ночь на вилле?
Она опустила глаза.
— Это было испытание. Только посвященному дано понять его смысл.
— Ладно. Каким бы оно ни было — я его выдержал?
— Да.
— А потом вы оставили для меня еще одно послание, рекомендовавшее мне посоветоваться с Сивиллой.
— Да.
— Но почему?
— Сивилла была готова указать вам дорогу к телу Зенона.
— Значит, по расчету Сивиллы, я мог допустить, что Александроса постигла такая же судьба, как и Зенона, и что его тело поглощено озером? Действительно, я допускал такую возможность. В конце концов в конюшни вернулись две лошади. Возвратившись, я мог многое рассказать Крассу и посоветовать ему прекратить поиски Александроса.
— И почему же вы этого не сделали?
— Потому что увидел, как Дионисий следил за Олимпией, а потом и саму Олимпию, возвращавшуюся с пустой корзинкой из морской пещеры. И я понял, что Александроса спрятали где-то здесь, в Кумах. Но скажите мне, Иайа, вы привели меня к телу Зенона для того, чтобы сбить меня со следа?
— Мотивы Сивиллы не всегда понятны. Даже, когда бог соглашается исполнить желания просящих у него, он далеко не всегда пользуется для этого ожидаемыми средствами. Вы могли бы решить, что Александроса мертв, и исходить из допущения. Вместо этого вы сидите здесь, в одном доме с Александросом. Кто возьмется сказать, что Сивилла желала не этого, хотя подобного и трудно было бы ожидать?