— Как он оценивается?
— В десять тысяч франков. — О, это чересчур дорогой адвокат!
— Ну, не совсем. Он ведь еще и судья, заседающий в суде. Всеми уважаемый человек...
— Ну, а как с вами? Давайте закончим наши вычисления.
— Как я уже сказал, решение должно быть ваше. И поскольку вы уже упомянули пятизначное число, то пусть цифра пять будет его началом. Пятизначное число, начинающееся с пяти. Например, пятьдесят тысяч франков. — Ну, это вы загнули!
— Однако, это единственный выход для вас, месье Борн.
— “Уне фише” вместе с конфиденциальностью инструкций, — повторила Мари, сидя в кресле у окна. Позднее послеполуденное солнце отбрасывало замысловатые тени от зданий, окружавших Монпарнас. — Вот значит какой механизм они решили использовать.
— Я могу удивить тебя тем, что я знаю, откуда это происходит. — Джейсон взял бутылку со столика и перенес ее к кровати, после чего уселся на нее лицом к окну. — Ты будешь меня слушать?
— Нет, этого ты мне можешь не рассказывать, — ответила она, отворачиваясь от окна. — Я совершенно точно знаю откуда это происходит и что означает. Это как шок, вот что это такое.
— Но почему ты так заволновалась, если знала об этом заранее?
— Я знала только результат, а не сам механизм. “Фише”, как старинный прием, используется лишь в частных банках Европы. Другие страны его не признают.
Борн пересказал ей слова, услышанные от де Амакура. Он попросту повторил их:
— За этим наблюдают могущественные люди, вот что он сказал.
— Он прав, — Мари взглянула поверх него. — Неужели ты не видишь? Я знала, что над твоим счетом было установлено постоянное наблюдение. Я предполагала, что кто-то из чиновников был подкуплен, и таким образом информация вышла за пределы банковских операций. Это нормальная вещь. Банки, как и другие предприятия, имеют одинаковые болезни. Но тут совсем другое дело. Этот счет в Цюрихе был открыт с самого начала с использованием “фише”, как неотъемлемой части его активности. Возможно, что это было согласовано с тобой.
— Тредстоун, 71, — проронил он.
— Да, именно так. Владельцы банка должны действовать заодно с Тредстоун. И поэтому, вполне возможно, что вы также были осведомлены о том, что они делали.
— Но кто-то был подкуплен. Скорее всего, это герр Кониг. Именно он и заменил один номер на другой.
— Да, вероятно, ему хорошо заплатили. Он мог бы провести лет десять в швейцарской тюрьме.
— Десять? Вполне прилично.
— Таковы швейцарские законы.
— Карлос... Что я могу для него значить? Я повторяю это имя снова и снова! Но я ничего не могу о нем узнать! Только... Я не знаю... Ничего.