Глава седьмая
«Четырехсторонняя встреча»
Потренькивают склянки, визжат от напряжения мощные лебедки, «вира», «майна» — гремит над палубой голос второго, «грузового» штурмана. Над трюмами вздымаются все новые и новые контейнеры, огромные и тяжеленные, как слоны. «Моряк Севера», словно огромное чудище, медленно и безостановочно поглощает их одного за другим в свое огромное чрево, и кажется, нет предела его ненасытности. Идет приемка груза. Механики день и ночь проводят теперь в машинном отделении. Макарыч приглашал к себе Славку и чуть не на коленях просил: «Ты уж, Славушка, попроси ребят напрячься, подремонтируйте чего надо сами. Не дай бог, в док станем, проторчим! План тогда — к едреной бабушке. А я, чего надо, помогу». Ох, «мастер», в кунсткамеру тебя надо!
Вахтенный штурман вызвал Славку по селектору:
— «Дед», к тебе женщина.
— Какая? — опешил тот, чувствуя, как под сердцем проснулся и зашевелился ежик.
— Ну какая может прийти к молодому симпатичному моряку, — не мог отказать себе в удовольствии «подначить» морской интеллигент, — конечно, молодая.
«Значит, не мать, — думал Славка, поднимаясь на палубу и слыша, как стучат в голове молоточки, — значит она!» Но на причале около самого трапа стояла незнакомая женщина в легком бежевом плащике, средних лет, со светлыми волосами, невысокая, сухощавая, с каким-то землистым лицом. Смотрела устало, испытующе. Завидев Сараева, женщина улыбнулась, но улыбка получилась у нее довольно кислая.
— Здравствуйте, — сказала она, — а я вот вас ждала из рейса.
— Кха, — ответил Славка, — очень приятно. — И не знал, что сказать еще.
— Меня зовут Антонина, Антонина Семенова.
— Кха.
— Я жена Сергея Семенова, ну подполковника, который… с которым…
Это было действительно неожиданно. Как она его отыскала?!
— Да вы проходите сюда, проходите. Что же вы там, внизу?
Но Антонина идти на судно отказалась, и Славка спустился к ней сам. Потом, гуляя с Антониной по пирсу, он слушал бойкий ее стрекот о том, что ее «балбес» — так она постоянно в разговоре именовала своего мужа — совсем не знает жизни, что он «романтик, пустой фантазер и мечтатель», что «попал под чары умной и опытной женщины». Слушая подобные определения в адрес своей жены, Славка ежился, словно его самого уличали в какой-то низости («При чем тут опытная?..»), но перебивать Антонину не имело смысла.
— Вы мне должны помочь, — убеждала она его, — нам надо действовать сообща.
Совсем нелепость. Помогать Антонине вызволять ее мужа-романтика из-под коварных чар Инны, его, Славкиной, жены! Дикость какая-то!