— Как думаете, это вино покроет долг? — спросила Ева.
— Бибер говорит, что не полностью, но основная часть будет выплачена. За остаток он рассчитается уже со следующего урожая. Остается только надеяться, что такой вариант устроит этого пучеглазого еврея. — Клемпнер помолчал, задумчиво глядя на зеленую воду реки. — Но я думаю, что у Бибера дела обстоят хуже, чем он говорит, я знаю, что последние пару лет он не только финансировал сиротский дом, но и много давал взаймы таким семьям, которые не смогут ему быстро вернуть долг. Его вино, конечно хорошее, но оно не золотое.
— Вы слышали, что Линди беременна? — резко сменил тему разговора Вольф.
— Вам что, не о чем больше поговорить? — вспыхнула Ева.
— Да, для Линди это, несомненно, тяжелый удар, — вздохнул Ричард.
— И родится еще один рейнский гибрид, — хмыкнул Вольф.
Клемпнер выругался.
— Да уж… Как раз то, что сейчас нужно Германии: еще одна полуобезьяна.
— Вы говорите просто ужасные вещи! — запротестовала Ева. — Оставьте эту тему в покое.
— Линди клянется, что ее изнасиловал белый, но фрау Краузе думает, что она обманывает, — сказал Вольф.
Клемпнер задумался.
— Пастор не будет крестить мулата. Он всегда учил, что Бог предназначил расам жить раздельно. — Клемпнер вытер лоб рукавом. — Смешанные браки запрещены даже в Америке.
Ева сделала вид, что она ничего не слышала.
— А ты говорил, что американцы — полные идиоты, — саркастически ухмыльнулся Вольф.
С Евы было довольно. Отойдя в сторону по деревянным ящикам, наполнявшим открытый трюм, она села на край баржи, наблюдая за тем, как Вольф шутливо тычет в Клемпнера палкой. Ей почему-то вспомнилось, как он подбежал к ней во время потасовки на рыночной площади. Еве нравился Вольф, хотя она и не могла понять, почему. Рассудок твердил ей держаться от этого парня подальше, но сердцем она тянулась к нему. Впрочем, разум и чувства были едины в том, что Вольф — это запутанный клубок противоречий. С одной стороны он мог яростно защищать угнетаемых, но в то же время им всегда руководил холодный расчет. Порой Вольф был даже жестоким. В нем удивительном образом соединялись отчаянный мечтатель и расчетливый прагматик. Кроме того, деревенские сплетники до сих пор обсасывали историю о том, как Вольф однажды ограбил в Трире слепую женщину, да еще и ради забавы поджег ей волосы.
Ева также знала, что Вольфа в деревне все считают чересчур высокомерным. Особенно это проявлялось, когда он чванливо расхаживал по рынку в своей униформе «Гитлерюгенд». Ни для кого не было секретом, что отец потакал Вольфу сверх всякой меры, что только подливало масла в огонь его импульсивного, вздорного характера, унаследованного от покойной матери.