К вечеру, когда мы добрались до очередного стойбища, нас уже ждали. Леха ежился под взглядами кочевников, стоявших по краям дороги. Вождь племени встретил нас около своей кибитки. Одетый в традиционную для кочевников пластинчатую броню, саблей за поясом, с густыми усами и бакенбардами он смотрелся несколько угрожающе.
- Мы хотим поблагодарить вас за избавление от банды Балмера. Прошу принять наше скромное гостиприимство.
Гостиприимство было действительно скромным. Трапеза оставляла желать лучшего. Конина вяленая, вареная и копченая. Кумыс. Алексей взял на себя труд рассказать, как проходила битва в лучших традициях местных бардов. Вождь охал, и хватался за саблю. Язык у нашего приемыша был действительно хорошо подвешен. В конце вечера нам выделили кибитку и по приказу вождя нам привели девушек. Мы с Ингрид отказались, как и пунцовый от смущения Алексей. А зря. Спать ему мы все равно не дали.
Утром я привычно собрал несколько новых уровней. Наша стеклянная инсталляция была оценена по достоинству.
***
Горбовский лежал в госпитале, в который был превращен дворец имперского бургомистра. Происходящее напоминало ему юность, когда он, будучи еще срочником оказался в госпитале в Тбилиси с лучевой болезнью. Арабы, когда поняли, что проигрывают войну, пустились во все тяжкие и достали из арсенала химическое оружие и "грязные" атомные бомбы.
Как и тогда он слушал сводки с фронтов, слухи о командовании и похабные шуточки соседей про санитарок и медсестер. Но самое главное, это были те редкие моменты, когда он был по большому счету никому не нужен. Хотя бы сейчас никто не требовал обратить внимание на очередной межнациональный конфликт. Не просил срочно выделить отряд спецназа для эвакуации очередной группы беженцев из-под атаки свихнувшихся боевых дронов. В эти часы, проведенные на койке, ему не надо было думать, чем занять миллион евразийцев вольготно расположившихся в куполах, как обеспечить выживание остальных. И кто из его окружения готов всадить ему нож в спину.
Коги чувствовал себя молодым. И это придавало ему сил, когда он превращался в Леонида Андреевича.
- Бриджит, вы так и будете отмалчиваться? - подмигнул Коги молоденькой медсестре после перевязки. Та натянуто улыбнулась и прошептала:
-Прошу прощения. - и убежала в следующую палату.
Горбовский вздохнул. Тогда, на Кавказе, его быстро перевели в разряд легкораненых. Он сам выполняо обязанности санитара и знал какой это адский труд. Тут уж не до знакомств. Он с трудом встал и подошел к окну, выходящему на шумную главную площадь Оркуса. Жизнь города почти не изменилась несмотря на войну и оккупацию.