— Пусть сходит. Это же очень важно…
И сбросил вниз моток веревочки.
— Пошли тогда все вместе, — сказал я.
Валерка хмуро объяснил:
— Вчетвером — это в четыре раза дольше. А время лабиринта на исходе.
Я не понял насчет лабиринта. Понял только, что должен идти кто-то один. Значит, Володька, потому что другие не отыщут в темных кустах штормовку.
— Но он же заблудится!
— Не так уж это сложно, — сказал Валерка и крикнул Володьке:
— Когда пойдешь вперед, держи за лунным зайчиком. А обратно…
— А обратно я по веревочке! Как Том Сойер в пещере! — откликнулся Володька.
Я увидел, как он привязал конец веревочки к якорному кольцу.
— Не хватит же! — крикнул я.
— Ой уж!.. — ответил снизу Володька и, разматывая шнурок, исчез среди скал.
Я приготовился ждать и тревожиться. Видимо, Третьей Сказке необходимы и такие минуты… Я стал смотреть, как опускается к морю солнце.
Ждать и тревожиться почти не пришлось. Володька вернулся стремительно. Я не видел, как он появился из-за скал, а сразу услышал гулкий топот на лестнице.
Володька шумно дышал. На нем была штормовка с темными звездочками дождя. От нее пахло сырыми листьями.
В первый миг я от радости чуть не облапил Володьку. Но сдержался и спросил, чтобы скрыть слишком явный восторг:
— Ну, все в порядке?
— Угу… — сказал Володька. — Васек, возьми карандашик.
Братик взял карандашный огрызок и зубами расколол его на продольные половинки. Вынул грифель.
Я вытянул из кеда проводок, служивший шнурком. Валерка палашом соскоблил с проводка изоляцию. Очищенной проволочкой мы примотали к железным клювам графитовые стерженьки.
— Готово? — прошептал Валерка.
— Да. Только отойдите. Надо осторожно.
Я знал, что жемчуг вспыхнет. Он не мог не вспыхнуть. Сама Сказка привела к этому: и старый маяк, и подарок доброго краба, и мысль, что должны мы оставить память о дружбе…
И не зря же Володька шел в одиночку по звездному лабиринту!
Я медленно, почти торжественно сдвинул рычаги, ожидая разряда. Вспыхнул белый огонь! И в этот миг что-то черное хлестко ударило меня по лицу. Я отлетел и грохнулся спиной о железную раму маячной линзы.
Из-под купола крыши с темных перепутанных балок на нас падали с шелестящим шумом громадные летучие мыши!
Или это были не мыши! Странные и страшные существа — безголовые или, может быть, наоборот, состоящие из одной головы. Они походили на мягкие мешки из мокрой кожи — размером с боксерскую грушу. И на каждом мешке было лицо! Отвратительное, но человечье! С осмысленной ненавистью в тусклых желтых глазах. А из щек росли перепончатые крылья!
Откуда они взялись, эти чудовища? Наверно, ждали своего часа, притаившись на балках, а мы не заметили их. Мы же не смотрели вверх, когда пришли сюда, не до того было.