Крупные мурашки пробежали по Гальке от затылка до пяток. Но он не отвел взгляда.
— Я знаю.
— Может быть, тебе лучше уйти? Мы дадим тебе на дорогу еду, одежду, деньги… Я не хочу для тебя беды.
— А вы не боитесь, что я вернусь в город и расскажу, как вы собираетесь напасть? — в упор спросил Галька.
— А мы в этом случае и не пойдем в Реттерхальм, — тем же тоном ответил Красс. — Значит, не судьба. Мы изменим планы.
Галька опустил голову и с полминуты думал. Красс и Бенецкий терпеливо и понимающе молчали. Галька нащупал в кармане монетку Лотика. И глянул на Красса чисто, спокойно.
— Нет, я проведу вас в нужное место. Как договорились.
Он проводит. И обратно монитору не уйти. А ненавистное серое здание магистрата — с его башнями, часами, арками и узкими тюремными окнами — пускай рушится и горит. Пусть!
«Это вам не трамвай, — подумал Галька. — Звону будет побольше… А все-таки Брукман врет. Я помню точно: трамвай затормозил раньше, чем я прыгнул…»
2
«Трое суток монитор простоял у лесного мыса в шести милях от Реттерхальма. Замаскированный, незаметный с реки и с берега. Да и некому было замечать, место безлюдное.
Большинство моряков жило на берегу, в сарае и шалашах.
Экипаж монитора состоял из сорока человек. Многие относились к Гальке добродушно. Звали в свой кружок во время обеда, дарили вырезанные из сучков свистульки, иногда со смехом просили: «А ну, юнга, расскажи, как ты обезоружил нашего боцмана». — «Да ну… — скромно говорил Галька. — Это я с перепугу. Думаю, как выстрелит! Вот и дернул за дуло…»
Были и такие, кто не обращал на Гальку внимания. Но только двое смотрели враждебно: лейтенант Хариус открыто заявил, что не верит мальчишке ни на грош, а боцман… ну, этот ясно почему злился.
Галька жил свободно. Выстроил себе индейский вигвам, часами бродил по лесу… Или ляжет в траву и смотрит на облака. И думает. О многом…
Думал он и по ночам, один в вигваме. И чем дальше, тем изнурительнее становились мысли. Не давала ему покоя история с трамваем. «Ведь он же затормозил раньше!..» Ну а самое главное — Гальке уже не казалось, что это будет здорово, когда бомба разнесет магистрат. И когда полетят повсюду стекла… Пусть даже никто не пострадает, но наверняка обрушатся хрупкие фонтаны, повалятся из ниш чугунные рыцари (в том числе и «Колченогий Том», за которым любил укрываться Галька, когда играли в пряталки). И возможно, вспыхнут пожары…
Шар на маяке, наверное, лопнет и осыплется битыми стеклами от ударной волны.
…А если вдруг выстрел будет неточным и снаряд врежется в гущу домов?!
Утром Галька так и спросил у старшего артиллериста: