И весь класс на минуту замирает, уходит в ту весну.
Большие птицы, сонно размахивая крыльями, кружили над молодым зелёным лугом. Кричали пронзительно, сердито: "Сей-час-мы-вас! Сей-час-мы-вас!"
- А вот это и есть дафна - волчье лыко, - показал им тогда Виктор Степанович травяной кустик.
- С этого Петрухин-то наш ягоды ел? - спросил Тюлихов.
- Ох, с этого!
Ребята сбились в стайку, испуганно смотрели на ядовитое растение.
- Затоптать его! Да растереть его! - закричал на волчье лыко Тюлихов.
- Убить растение - дело нехитрое, - сказал Виктор Степанович. - Ну, а вдруг завтра учёные найдут в ненужном, вредном цветке вещества, которые излечат человечество от каких-то страшных болезней! Не проще ли быть уважительным к миру растений? Не трогать, не пробовать на вкус, чего не знаешь.
Разрешил Виктор Степанович ребятам собрать букет из трав и растений, какие известны им. Невелик вышел букет. Попали в него трава-мурава, ромашка, просвирник, который зовут ещё "пышки-лепёшки", попал вечнозелёный наш северный копытень. Тысячелистник, подорожник, пижма - дикая рябинка, луговая гвоздика, или "часики", чайная розочка, она же манжетка, съедобный борщовник, одуванчик, тимофеевка, осот да молочай - он же бесогон-трава.
- Видите, сколько ещё предстоит нам узнать? - повёл Виктор Степанович руками вокруг.
Однако всем было пора вернуться в класс на урок "Строение пера". И все вернулись. Только Вера подзадержалась.
- Виктор Степанович, а может, человек всё-таки от птицы произошёл? спросила она с надеждой. - Уж больно сладко во сне летать.
- А человек никогда с полётом и не расставался, - ответил Виктор Степанович. - В сказках летал, в мечтах. А теперь наяву летает, налетаться не может. Итак, каково же строение пера?
- Опахало, ствол, очин! - хором сказал класс.
А Вера всё ещё далеко была.
- Всё-таки самые хорошие стихи гусиными перьями написаны! - сказала она, сдвигая упрямо брови, чтоб кто-нибудь не возразил. - "У Лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том..." Такие слова подобраны! Скажешь - и как будто и впрямь летишь.