Она отодвинула назад стул.
— Дай мне описание автомобиля, и я посмотрю, что можно сделать.
Керман записал регистрационный номер и описание «паккарда» на обороте своей визитки.
— Если тебе когда-нибудь будет скучно, — сказал он, — ты найдешь номер моего телефона на обратной стороне.
— Разве я выгляжу так, словно мне когда-либо бывает скучно? — спросила она, потом перевела свои большие глаза на меня и поинтересовалась: — Где я встречусь с тобой?
Я рассказал ей, где живу.
Она ответила мне легким безразличным кивком, посмотрела на двух моих парней так, словно они предметы интерьера, и ушла, двигаясь так плавно и непринужденно, как будто ее везли на колесиках. Она прошла через вращающуюся дверь, такая же отчужденная и непоколебимая, как пик Эверест.
— О-го-го! Ого! — произнес Бенни, энергично потирая руки. — Мои сны сегодня будут цветными. Где ты ее нашел, Вик?
— И что это за большая идея? — спросил Керман.
— Я пока не знаю, — ответил я. — Это была ее идея, не моя. Она когда-то встречалась с Цезарем Миллсом. Крюгер познакомил нас. Я хотел узнать, как Миллс раздобыл деньги, чтобы купить себе дом в Феирвью. Она не знает, но думает, что может выяснить. Ты знаешь, как это бывает: цепляется одно за другое. Она — себе на уме, но может вытащить информацию из глухонемого. Все дело в том, что она хочет встретиться с Цезарем Миллсом — теперь нас двое. У меня такое чувство, что она будет нам полезна.
Бенни и Керман переглянулись.
— В этой маленькой речи ты сделал вывод об одной замечательной вещи, — произнес Бенни, — это высказывание о том, что одно цепляется за другое. Встречаясь с такой девушкой, можешь поспорить на свою сладкую жизнь, что одно точно цепляется за другое!
Когда я шел по стоянке, чтобы забрать свой автомобиль, до меня дошло то, что я слишком много думал о Цезаре Миллсе и слишком мало об убийце Даны. Я напомнил себе, что мои взъяренные чувства к Миллсу были личными и конфиденциальными, и нечего даже думать о нем, пока я не найду убийцу Даны. Но я не мог не думать о том, как это было бы прекрасно, если бы мне удалось вставить Миллса в дело об убийстве так, чтобы я мог сконцентрироваться на нем со спокойной совестью.
Хотя я осознавал то, что моим непосредственным делом было пойти на Вилтшир-авеню и взглянуть на Джорджа Барклея, было еще одно маленькое дело, связанное с Миллсом, которое также требовало заботы и внимания. После борьбы со своей совестью я решил, что это, возможно, не будет такой уж тратой времени, если я сначала займусь Миллсом.
Я сел в автомобиль, подъехал к ближайшей аптеке, остановился, вошел внутрь и проконсультировался со справочной книгой. Небольшая волна удовольствия нахлынула на меня, когда мой палец, пробегая по колонке, остановился у строчки, которая гласила: «Миллс Цезарь, 235, Бичвуд-авеню, Феирвью, 34257».