— Я поднимусь и приготовлю тебе постель, — сказала я, — а потом принесу обед.
— Спасибо, я не хочу есть, — ответил он.
— Нет, ты должен поесть хоть что-нибудь, — настойчиво возразила я. — И потом, папа, тебе не кажется, что мне следует сходить к старому пастору и попросить его, чтобы он отслужил службу в церкви вместо тебя?
Пастор, правда, был очень стар. Он служил в церковном приходе по другую сторону Уорчестера, а затем удалился на покой и поселился в небольшом домике на краю нашей деревни. Иногда на Рождество и Пасху он помогал папе отправлять службу в церкви. Но он действительно был очень старый, ему было больше восьмидесяти лет, и руки у него тряслись.
— Нет, я справлюсь сам, — решительно ответил папа.
— Мне кажется, тебе лучше отдохнуть, — настаивала я.
— Нет, я хочу пойти в церковь. На следующей неделе день рождения твоей матери, Саманта, и я всегда молюсь за нее в воскресенье до этого и после этого.
В этот момент мне как никогда прежде захотелось, чтобы мама была со мной. Я была подавлена не только из-за папы, но и из-за себя самой. По дороге домой я собиралась рассказать папе о Дэвиде, но увидев, в каком он состоянии, поняла, что не смогу теперь печалить его своими горестями.
— Почему ты приехала домой, Саманта? — спросил он.
— Мне дали несколько дней отпуска, — солгала я. — И я подумала, что ты будешь рад повидаться со мной.
— Конечно, я рад тебе, — сказал папа. — Ты выглядишь прекрасно, Саманта. Ты очень красивая. Тебе нравится твоя работа?
— Да, — вновь солгала я. — Но все-таки как хорошо быть дома!
Я поняла, что сейчас неподходящий момент, чтобы рассказывать папе о том, как обстоят дела на самом деле.
Я ожидала, что всю ночь не сомкну глаз, думая о Дэвиде. Но я крепко уснула, так как была сильно утомлена. Проснулась я от собственного крика: я громко звала Дэвида. Мне приснилось, будто он уплывает от меня по серебристой реке при свете луны.
«Уплывает — ну и пусть», — сказала я себе.
Я подумала о том, спит ли он в одной постели с леди Беттиной, и была почти уверена, что так оно и есть.
Услышав, что папа уже встал, я спустилась вниз, чтобы приготовить ему чашку чая. Обычно перед богослужением он ничего не ел и не пил, но в то утро я настояла, чтобы он выпил чаю. Он не возражал, и я поняла, что ему нужно подкрепить силы.
Он сел пить чай в кухне, хотя до этого я собиралась принести ему чай в его кабинет.
Допив чай, он сказал:
— Спасибо, Саманта. Я надеюсь, ты придешь в церковь сегодня утром.
Я собиралась ответить ему, но он вдруг вскрикнул, схватился за грудь и упал на пол.