Времени в запасе было много, поехали в Ленком. Там ребят из школы-студии МХАТ смотрели главный режиссер Пергамент, директор театра Малышев и художественный совет. После просмотра Малышев пригласил Таню с Олегом к себе в кабинет, туда же пришел и Пергамент. — Мы хотим вас пригласить у нас поработать, — сказал Малышев. — Мы начали репетировать «Фабричную девчонку» Володина. Вы знакомы с этой пьесой?
Да, Таня с пьесой была знакома. Мало того, она мечтала об этой роли.
— Когда репетиция? — спросила она.
— Завтра, — ответил Малышев. — Пишите заявления. Работы у вас обоих будет много. Труппа хорошая. Жаль, что Товстоногова вы не застали, он с этого сезона назначен в БДТ.
Так решилась их судьба. Но как же Александринка, как же Вивьен? Конечно, тут же поехали к нему, честно все рассказали, упирая на то, что в Лейкоме им пообещали много работы.
— Что ж, наиграетесь — приходите, — сказал Вивьен. — Два года вам будет достаточно?
Как, оказывается, легко разрешаются все проблемы, когда судьба оборачивается к тебе лицом! Таня с Олегом были счастливы. И какие люди, какая интеллигентность, воспитанность, понимание! Наверное, они идут еще из старого, дореволюционного Петербурга — столицы Российской империи, когда благородство было неотъемлемым качеством интеллигента…
На следующий день на репетицию пришел сам автор пьесы, Александр Володин.
— А прототип у главной героини есть? — спросила его Таня.
— Есть, — ответил Володин. — Я вас познакомлю.
И он повез ее в рабочее общежитие ткацкой фабрики. Они прошли длинным коридором с множеством дверей, Володин постучал в одну из них. На стук выглянула девушка с приятным чистым лицом. «Проходите, — приветливо пригласила гостей. — Да разувайтесь, а то промокли ноги-то, поди». Она угощала их чаем, рассказывала, смеясь, как вначале глохла от шума и грохота фабрики, как уставала больше всего от этого шума, потом привыкла, даже перестала замечать. Говорила весело, не жалуясь, не изображая хорошего человека, потому что была им, и это чувствовалось сразу, с первого слова, с заботы о промокших ногах. Таня не знала, была ли именно эта девушка прототипом Женьки или Володин представил ее актрисе как типическое явление, но знакомство помогло нащупать главное в характере будущей роли, дало отправную точку для работы над ней.
И работалось радостно, новички не чувствовали по отношению к себе ни злобы, ни зависти, столь обычных в театральном мире. Члены труппы приняли их сразу, включили в свой коллектив. А коллектив был хороший, были хорошие актеры, в чем Олег с Таней убедились, просмотрев все спектакли репертуара Лейкома. Внутримхатовские битвы из Москвы доходили до них, снова ленинградцев, в виде баек, которые казались им странными, потому что во всех них яблоком раздора была… заграница — кого взяли и кого не взяли на гастроли за рубеж. Заграница разлагала, битвы из-за поездок были жестокими и непрекращающимися, в средствах не разбирались и не церемонились. Так что, может, жестокий урок, данный Тане при выпуске, был не только злом, но и даром, который, во-первых, помог повзрослеть и понять театральный мир, избавиться от его идеализации, а во-вторых, избежать этих нечистых битв, где она, при ее тогдашней наивности, доверчивости и максималистской принципиальности, всегда была бы проигравшей стороной. Всегда, из раза в раз. Так лучше уж испытать все это однажды, пусть и жестоко.