Татьяна Доронина. Еще раз про любовь (Гореславская) - страница 50
Вскоре они вместе перешли в БДТ. Правда, пока только по совместительству, они еще доигрывали свои спектакли в Лейкоме. Но, по сути, вопрос о их переходе был решен, Варпаховскому послали письмо с объяснениями и извинениями.
Павел Луспекаев в роли Виктора в спектакле БДТ «Иркутская история». 1960 г.
Их встретил заведующий труппой Валерьян Иванович и повел в репетиционный зал. За длинным столом сидели актеры и актрисы, знакомые и любимые по спектаклям и еще чужие как люди, как коллеги по работе. Владислав Стржельчик первым подошел знакомиться. Приветливо, по-отечески смотрел на новичков сквозь толстые стекла очков Полицеймако, улыбалась сидящая по главе стола Казико. Актриса на амплуа героинь встала и, подойдя к окну, глядя на бегущего через дорогу к театру актера, произнесла громким, хорошо поставленным голосом: «Шагает, говнюк». Стржельчик, посмотрев в сторону окна, таким же поставленным голосом, сказал осуждающе: «Вот мы какие». Потом обратился к Тане с Олегом: «Да вы садитесь, садитесь, не стесняйтесь».
Дверь широко распахнулась, и в нее вошел… Луспекаев. В коричневом костюме, который так шел к его глазам, в светлой рубашке, с «интеллигентным» лицом. Увидев их, он сразу забыл про интеллигентность и сказал радостно: «Ребята, вы тоже тут? Вот здорово!» Смело прошел и сел в центре стола. Вошел Товстоногов. Поздравив всех с началом работы над хорошей пьесой, он сказал: «Прошу». Это означало, что сразу же начнется чтение по ролям. Таня была удивлена, она ожидала, что, как всегда, начнется так называемая «режиссерская экспликация» — разговор о режиссерском видении спектакля, разъяснение его замысла. Но у Товстоногова был другой метод работы, он предпочитал сразу же «брать быка за рога», потому что замысел у него созревал еще до начала работы, до первой работы. Он становился ясен актерам уже из распределения ролей, которое практически всегда было безошибочным. Он не любил болтовни вокруг и около, предпочитая сразу же начинать репетировать, делая замечания по ходу и конкретно, а не вообще. И всегда был лаконичен и понятен в своих требованиях и пожеланиях.
Но как страшно произнести первую реплику! Таня сидела, уткнувшись в тетрадочку с ролью, и умирала от страха. Ну вот, произнесла. И все не так! В ответ ей вступил Луспекаев. Какая тишина наступила в репетиционном зале! Такая тишина всегда наступает, когда вступает новичок, но тут было что послушать. Как свободно, как просто, как обезоруживающе конкретно он спросил: «Кто эта женщина?» Только так и нужно играть Горького, сразу же поняла Таня, и ей стало легко. Как много в спектакле зависит от партнера! Ведь он становится либо грузом, который придется тащить тебе, либо помощником, от которого твоя ноша может стать невесомой, может стать не ношей, а радостью. Ах, какой поразительный этот Павел Луспекаев, какой удивительный актер, какой прекрасный и точный! У Тани сразу же выпрямилась спина, руки свободно легли на стол, голова откинулась, глаза стали «видеть». Да, надо вот так, как Паша, просто и конкретно, только так!