— Хорошо, хорошо, — согласился Ален и сделал несколько больших глотков. — Давайте плясать от печки. Именно на слушаниях мы можем прокатить Тривейна, признав его негодным на эту должность.
— Интересно бы узнать, как? — недоуменно пожал плечами Уэбстер. — Каким образом вы хотите доказать его непригодность? Скажете, кто-то другой желает занять кресло председателя? Насколько мне известно, Тривейн — кандидатура весьма подходящая.
— Насколько вам известно! — воскликнул Ален и допил свое виски. — А что вам, собственно, о нем известно? Что вы можете знать?
— Только то, что читал: я же наводил о нем справки. Он и его шурин — инженер-электронщик — начали в середине пятидесятых с небольшой компании — занимались исследованиями в области воздушного пространства и кое-каким производством в Нью-Хейвене. Успех пришел к ним лет через восемь, и к тридцати пяти годам оба стали миллионерами. Шурин конструировал, а Тривейн продавал. Затем он скупил половину ранних контрактов НАСА и основал множество филиалов своей фирмы по всему Атлантическому побережью. В тридцать семь Тривейн покончил с бизнесом и перешел в государственный департамент. Не знаю, случайно или нет, но он сделал для государства довольно много...
Явно ожидая похвалы, Уэбстер поднес стакан к глазам и посмотрел сквозь него на Алена. Однако тот не придал особого значения рассказу, а вместо комплимента сказал:
— Дерьмо. Об этом писал «Тайм»... Да, Тривейн большой оригинал — вот что для нас важно. Ни с кем не идет на сотрудничество! Мы убедились в этом, когда несколько лет назад пытались к нему подобраться...
— Ах, даже так? — удивленно протянул Уэбстер и поставил стакан на стол. — Не знал... Так, значит, ему все известно?
— Ну, положим, не все, — качнул головой Ален, — но достаточно... Точно не знаю. Как бы там ни было, мистер Уэбстер, вы явно упустили момент, сделав ошибку в самом начале... А мы по-прежнему не хотим, чтобы он председательствовал в этом чертовом подкомитете! Ни он, ни кто-либо другой, ему подобный! Мы никогда не смиримся с таким выбором!
— Но что же вы можете сделать?
— Заставим его уйти, даже если он принял предложение. Добьемся того, чтобы на сенатских слушаниях делу был дан обратный ход, чтобы сняли его кандидатуру!
— Положим, вам это удастся. Что дальше?
— Поставим своего человека. Это и есть наша задача.
Ален подозвал официанта, кивком указал на стаканы.
— Мистер Ален, почему вы до сих пор не остановили его? — спросил Уэбстер, когда официант ушел. — Ведь вы могли это сделать? Вы сказали, что кое-что слышали о Тривейне — всякие слухи, сплетни... Это же был самый подходящий момент, чтобы покончить с ним, а вы ничего не сделали... Почему?