А быть может, я просто, не заметив как, вжился уже в этот мир. Смирился с его неторопливостью и философским отношением к событиям вокруг.
— Хотел посоветоваться с тобой о собаках, — усаживаясь рядом с Рашитом, начал я, когда лагерь был разбит, и над костром повис котелок. — Обещал одному… важному человеку несколько щенков. Он заядлый охотник, но наших лаек не знает.
— Тогда зачем ему щенки? — удивился татарин. — Разве он сумеет их правильно натаскать?
— Ему служат люди, разбирающиеся в охотничьих псах.
— Ха. Тогда почему у него еще нет хороших собак? — разулыбался проводник. — Или этот твой господин такой же, как тот Суранов?
Снова нос кверху, локти в стороны – поза надменного, но глупого человека.
— Он, этот господин, живет так далеко, что там и не знали прежде о наших лайках, — попытался оправдать я царя и его егерей.
— Так далеко?
— Четыре тысячи верст, — кивнул я. — Я чуть не месяц ехал.
— Глухомань, — согласился со мной татарин. — В таких местах без собак совсем тяжело. У Бурангула Ганиева сука принесла щенков… Добрые охотники будут…
Проводники обменялись несколькими фразами на своем языке и, видимо, друг с другом согласились. Старший из казаков, который понимал татарский, тоже заинтересовался.
— Он дорого их продает, — хитро сощурился Рашит. — Рубль за каждого просит…
— Ох, — выдохнул младший казак. — А ты, Рашитка, врать-то горазд! Чай не крокодила заморская, а лайка!
— Но за три рубля отдаст, однако, — игнорировал комментарий русского проводник. — Если кто-то опытный станет торг вести.
Я хмыкнул. Для царских псарен собак за золото Англии покупали. Своры гончих на поместья меняли. А тут спор о двух рублях!
— Скажи, Рашит. А ты мог бы купить этих щенков, отвезти моему… этому важному господину, и помочь их натаскать на лося?
— Месяц пути? — после нескольких минут раздумья, решил уточнить инородец.
— Да, — кивнул я. — Может быть, даже немного больше.
— И жить там, хотя бы год?
— Пожалуй, что так.
— Дорого тебе твой подарок встанет, — покачал головой Рашит. — Я ведь могу и сто рублей попросить!
— Сто рублей, и деньги на дорогу, — легко согласился я. — А тот важный господин, наверняка, и еще добавит. Только нужно обязательно всех живыми довезти.
— А куда ехать? — недоверчиво, пораженный моей покладистостью, поинтересовался татарин.
— В столицу. В Санкт-Петербург. Я тебе письмо с собой дам. И предупрежу, что ты приедешь. Тебя встретят, и к тому господину проводят.
Уговорил вроде бы. Но все равно – страшно было его одного отправлять. Легко мог себе представить культурный шок привыкшего к лесам и небольшим поселениям человека. Сто против одного, что татарин и в Томске-то не слишком уверенно себя чувствовал, а тут ему придется три здоровенных города посетить – трехсоттысячный Нижний Новгород, миллионную Москву и полумиллионную столицу империи. И еще паровозы! И жандармы, с их глупыми вопросами в первопрестольной! Испугается, растеряется, забьется куда-нибудь в угол – и собак потеряет, и сам пропадет.