— Любопытно, — задумчиво произнес лорд Иден. — Очень любопытно.
— Авантюра, от которой выигрывает и правительство Франции, и правительство СССР.
— Если все так, как вы описываете, то это немного проясняет позицию наших друзей с Уолл-стрит. — Задумчиво произнес лорд Иден. — У американцев что-то слишком часто стала идти своя игра. Два дня назад я беседовал с послом США в Великобритании, и у меня сложилось впечатление, что Вашингтон односторонне переиграл наши договоренности по отношению к Германии и Советам. У него уже не было прежней уверенности в том, что Чехословакию нужно сдавать немцам просто так. Да и вообще – выглядел он на удивление скользко. Мне это не нравится. И после ваших слов, я думаю, что именно они нам навредили во Франции. Только вот – зачем?
— Мне кажется, что это все как-то связано с Мадридским инцидентом. Думаю, что за океаном решили, будто это мы помогли Льву Революции почить с миром.
— И что с того? — пожал плечами лорд Иден. — Разменная фигура погибла. Доказательств у них нет, а подозрения – не повод для серьезной смены курса. Мы слишком многое ставим на кон, чтобы поступать столь опрометчиво. А там, за океаном, сидят отнюдь не юные девицы, а опытные прагматики. Нет. Здесь что-то иное…
— Тогда что, сэр? Насколько мне известно, США не меньше нашего заинтересованы в уничтожении чрезмерно самостоятельного режима в СССР.
— Кроме того, дорогой Эрик, они кровно заинтересованы в уничтожении всех своих конкурентов на этом шарике, — лорд Иден кивнул на большой глобус, стоящий в его кабинете. — Боюсь, что на Уолл-стрит сменили приоритеты и задумали какую-то новую комбинацию. А так как нас в ее содержание не посвящают, то, по их мнению, не мы будем сдавать карты…
— Сдавать будут нам? — посерел Фиппс.
— Возможно, — неприятно поежился, несмотря на хорошо протопленное помещение лорд Иден. — Есть у меня нехорошее предчувствие, что наши заокеанские друзья решили помочь нам всем тут друг друга перестрелять, а потом снизойти до нас, превратив в фактически колонии. Дерзко, не спорю. Но иначе странный успех Советов во Франции не объяснить. А это значит, что США могли вполне изменить ставки.
— Сделать в предстоящей общеевропейской бойне своим главным боевым хомячком СССР?
— Что-то вроде того, — усмехнулся лорд Иден. — И если это так, то война будет иметь форму не Драг нах Остен, а Драг нах Вестерн. Достаточно окрепший и промышленно сильный Советский Союз – это ужас всей Европы. Кроме того военно-промышленный потенциал у Советского Союза намного больше, чем у Германии и если в него вложиться сейчас, пусть, через два-три года он аукнется мощной армией и стойкими тылами.