— А что вы думаете, товарищ Ворошилов? — обратился к нему Сталин. — Дельное предложение поступило от вашего заместителя?
— Вполне. Хоть и несколько мудрено. Жаль, только, что про кавалерию товарищ Тухачевский забыл.
— Кавалерию предоставят наши союзники – монголы. Тем более что наступать дальше границ Монголии нам не стоит, несмотря на то, что мы вполне можем. Ведь задача продемонстрировать силу, а не применить ее в полной мере. Противник должен понять с кем имеет дело и правильно оценить свои шансы, но окончательно с ним портить отношения не стоит, — пожал плечами Михаил Николаевич. — Зачем нам в этом случае кавалерия? Для атаки окопавшегося противника она не очень подходит.
2 февраля 1939 года. Лондон. Кабинет Премьер-министра
— Что у вас? — с легкой нервозностью в голосе спросил премьер-министр. Внимание Невилла Чемберлена было полностью сосредоточено на подготовке к Чехословацкой операции, а потому он находился в постоянном ожидании свежих новостей, но только по интересующему его вопросу.
— Сэр, — кивнул лорд Иден, — доклад нашего агента по Москве.
— Он связан с Чехословакией?
— Нет, сэр. Но вы должны его прочесть. Там описано такое, во что я не сразу смог поверить.
— Не смогли поверить? А этот агент… он точно не дезинформатор? Вы же сами говорили о том, что в СССР стало тяжело работать. Может быть вас попросту разыграли?
— Все так, сэр, работать стало чрезвычайно тяжело. Однако у нас еще остались агенты глубокого залегания, время от времени подбрасывающие нам любопытные сведения. Что же до дезинформатора, то Москве нет никакого смысла работать с нами по этому вопросу в таком ключе. Во-первых, чем мы меньше знаем, тем, как говорят русские, крепче спим. Тем более такие вещи. Во-вторых, информация, предоставленная нам, вполне проверяемая. Нет никакого смысла так рисковать. Тем более, что агент старый и проверенный и с ним нужно работать совсем иначе.
— Хорошо. Что у вас там?
— Промышленность, сэр. Наш агент прислал довольно банальную записку о том, как он участвовал в инспекции Ковровского оружейного завода. Мелочь. Но описанные им вещи совершенно не вяжутся с Советским Союзом. Скорее с США или, в крайнем случае, Германией. Но для Советов с их радикальным и весьма специфическим подходом к труду и производству такие вещи выглядят натуральной сказкой. Я перечитывал записку раз за разом и не верил в то, что видели мои глаза. Этого просто не может быть потому что невозможно.
— Вот даже как? — улыбнулся Невилл Чемберлен, надменно поглядывая на лорда Идена.
— Да, — с встревоженным видом кивнул министр иностранных дел Энтони Иден.