— Товарищ маршал! Что с вами? — донесся откуда-то сбоку голос санитара.
— Что происходит? — сквозь зубы процедил Михаил Николаевич.
— Товарищ маршал, вы ранены. Вам нельзя шевелиться! Не вставайте!
— Где японцы?
— Там. Там на поле. Идет бой. Лежите. Товарищ маршал. Вы ранены. Вам нельзя вставать.
— А что это за звуки? Ворвались на позиции?! — задал вопрос Тухачевский, на который не могли ответить ни санитар, ни кто иной в блиндаже. Подождав несколько секунд в полной тишине. Потом зарычав от боли, поднялся и двинулся к выходу из блиндажа. Санитар уже не причитал, тоже отчетливо слыша звуки близкого боя.
Возле выхода из блиндажа лежало много всякого имущества, снятого с раненых. Поэтому, подхватив малую пехотную лопатку здоровой правой рукой, Тухачевский повернулся к остальным раненым и тихо произнес, медленно и тщательно выговаривая каждое слово:
— Не хочу ждать, пока японцы ворвутся сюда и заколют меня штыком. Кто может держать в руках оружие и драться – за мной, — после чего повернулся к двери и, открыв ее левой, раненой рукой, взревел не то от боли, не то от ярости и ринулся куда-то наружу. Туда по траншее, откуда доносились звуки сражения. А за ним из блиндажа потянулись остальные раненые бойцы, с холодными, полными злобы и боли глазами. Уж больно стыдно им стало, что маршал не чурается идти в последний свой бой раненым, а они разлеглись. Что этот бой будет для них последним, никто не сомневался. А потому, шли с уверенностью и спокойствием трупов, которые хотели только одного – забрать с собой как можно больше врагов…
11 июля 1939 года. Москва. Кремль.
— Здравствуй, Лаврентий. Что у тебя?
— Товарищ Сталин, были получены предварительные сведения об инциденте "Вьюга-7".
— Слушаю, тебя.
— Во время наблюдения с командного пункта номер семь за артиллерийским налетом на японские войска "Лазарь" был ранен в левое плечо. Опрос очевидцев подтвердил случайность ранения пулей, прилетевшей со стороны противника. Версия снайпера нами была отработана и не подтверждена. Криминалисты остановились на версии шальной пули. После ранения ему была оказана вся необходимая помощь без промедления. Пуля удачно прошла навылет в мягких тканях, не повредив ни крупных сосудов, ни костей, ни сухожилий.
— Навылет? Это ведь не пуля на излете.
— Все верно. По мнению криминалистов, стреляли примерно с пятисот метров из стандартной винтовки японской армии. Подобный прецедент случился по той причине, что "Лазарь" планировал отрезать артиллерийским огнем противника и заставить его залечь, дабы увеличить потери из-за повышения времени обстрела. Японцы отреагировали сначала, как и ожидалось, бросившись врассыпную, а потом, когда в укрытиях стали взрываться мины, побежали вперед – туда, где не было видно взрывов. Их ждал заслон, но часть бойцов противника, все-таки прорвалась к командному пункту. По свидетельствам офицеров штаба отдельной Дальневосточной армии "Лазарь" не ожидал такого поступка от японцев, а потому не стал оставил серьезного заслона, сосредоточив войска на флангах. И это едва не обернулось трагедией. Выиграть, конечно, японцы не могли, но мы могли потерять самого "Лазаря" и значительную часть артиллерии.