Шагая в толпе, Гуров окидывал окружающую обстановку особым, «панорамным» взглядом профессионала, когда глаз одновременно ловил и все сущее сразу, и каждый его элемент в отдельности. Неожиданно в поле зрения Льва оказался странный человек, который едва ли у кого-то другого мог вызвать какие-то подозрения. Но Гуров, мгновенно оценив весь комплекс признаков замеченного им — походку, выражение лица, состояние одежды и многое другое, вплоть до настороженного взгляда исподлобья, мгновенно сделал вывод: скорее всего это наркоман, который приходил за порцией «дури», но по каким-то чрезвычайным причинам остался без зелья. Возможно, он стал свидетелем чего-то экстраординарного и поэтому спешил унести ноги.
Стремительно загородив ему дорогу, Гуров задал одновременно как бы и бессмысленный, но в то же время однозначно конкретный вопрос:
— Кто, что, где?
— Че… чего??? — Вытаращив глаза, наркоман испуганно попятился.
— Я спрашиваю: где это случилось? Давно? — Схватив его за руку, жестко, требовательно Гуров продолжил задавать вопросы.
— То… только что, — неохотно признался наркоман.
— Где, в каком месте? Сколько их?
— У склада промтоваров. Их там пятеро или шестеро.
— А теперь рассказывай все как есть, от начала до конца. Ты меня хорошо понял?
Сообразив, что его элементарно «взяли на пушку», наркоман понял и другое — он сказал уже слишком много, чтобы теперь удалось отмолчаться. Да и попробуй отмолчись, если этот ломовик голыми руками может измять, как промокашку.
— Я хотел купить дозу, пошел к Хомяку, он возле вон того склада торгует «дурью». А там какой-то мужик его заластал, куда-то вести хотел. Тут к мужику подскочили двое, дали по голове и уволокли в склад.
Быстро уточнив приметы человека, захваченного бандитами, и убедившись, что речь идет о Станиславе, Гуров, больше не говоря ни слова, отвел наркомана к «Волге» и оставил на попечении Анатолия. Он в нескольких словах обрисовал Анатолию сложившиеся обстоятельства и поручил срочно связаться с местным райотделом. Затем быстро, но в то же время стараясь не привлекать к себе внимания, он проследовал к железному ангару, похожему на громадное перевернутое корыто. В полукруглом торце склада, в больших, предназначенных для фур воротах, была заметна врезанная калитка, как и все остальное, выкрашенная серебрянкой. Подойдя к калитке, Гуров потянул за ручку. Но калитка не шелохнулась. Он прислушался. Изнутри доносился тихий, но довольно нервный гул голосов.
Решение пришло само собой. Скорчившись, как бы вследствие давнего паралича, придав лицу выражение крайней идиотии (во всяком случае, Лев пытался создать именно такое впечатление), он осторожно поцарапался в калитку, издавая при этом охи и маловразумительные междометия. Голоса за дверью мгновенно стихли. Калитка осторожно отворилась, и из-за нее выглянула крупная, квадратная морда со злобными, мутными глазами.