— А что кроме этого представляет для вас опасность?
«Священник» задумался, поглаживая ссадину на лбу, которую он получил во время схватки.
— У вас есть сигареты? Эта замечательная простыня имеет один недостаток — в ней нет карманов.
— А зачем вы ее носите?
— Символ власти, и ничего более.
Маколиф вытащил пачку сигарет, встряхнул ее и протянул халидонцу. Пламя зажигалки высветило черные круги под глазами его собеседника — заметные даже на его темнокожем лице.
— Так какие аспекты вас обеспокоили?
— Да бросьте, доктор. Вы и без меня их прекрасно знаете.
— Может, и не знаю. Просветите меня. Или это тоже опасно?
— Уже нет. Не в этом дело. Сейчас все происходящее в действительности уже представляет опасность. Бумаги Пирселла — это действительность. А... прочие аспекты уже несущественны.
— В таком случае расскажите о них.
Собеседник глубоко затянулся сигаретой и медленно выдохнул. Облачко дыма было хорошо видно в желтоватом свете луны.
— О женщине вы и сами все знаете. На континенте ее многие боятся. Среди них — один из высшего эшелона «Данстона», маркиз де Шателеро. Там, где появляется она, там и рука разведки. Далее, этот парень, Фергюсон. Он довольно много знает о делах Крафта; они его тоже боятся. Или боялись. И правильно делали. Он никогда не понимал, какую бомбу под экономику он может подложить своим открытием в области использования волокон.
— Думаю, что прекрасно понимал, — прервал его Маколиф. — И понимает. И надеется получить за это от Крафта кучу денег.
— Они ему никогда ничего не заплатят, — тихо рассмеялся халидонец. — И тем не менее его тоже нельзя сбрасывать со счетов. Какое отношение ко всему происходящему имеет Крафт? Входит ли он в «Данстон»? На Ямайке не происходит ничего, во что бы Крафт не запустил свои грязные лапы... О Сэмюэле Такере я уже говорил. Его связь с чрезвычайно важной для нас фигурой Пирселла. Какие у него задачи? Он на острове потому, что здесь его старый друг Маколиф? Или потому, что здесь его новый друг Пирселл? Или это простое совпадение?
— Это простое совпадение, — ответил Алекс. — Чтобы понять это, надо хорошо знать Сэма.
— Но все дело в том, что мы-то не знаем. А знаем мы только то, что один из первых звонков по приезде он сделал человеку, который нас очень сильно тревожил. Человеку, который владел тайнами двухсотлетней давности. Они были в его голове... и на бумаге.
Халидонец замолчал, буквально впившись глазами в Маколифа, словно умолял того проникнуться серьезностью его проблем. Потом он отвел взгляд и продолжил:
— А еще есть и Чарлз Уайтхолл. Очень опасный и очень... непредсказуемый субъект. Вы, должно быть, знаете его прошлое; Холкрофт, без сомнения, посвятил вас. Уайтхолл чувствует, что пришло его время. Он — фанатик, помешанный на мистицизме. Черный Цезарь, который хочет въехать в парк Виктории на своих неграх-помпеях