Говорила, естественно, я:
— Товарищ Курочкин! Вот эта девушка, — я указала на Роксану, — является ценным свидетелем по делу о похищении человека. Ее необходимо задержать до тех пор, пока следователь не запишет ее показания. А она наркоманка, представитель группы риска, и ни за что добровольно не явится в прокуратуру. Прошу вас, поместите ее на время у вас в «обезьянник», или как там это называется, на два или три дня, не больше. Ну, то есть на выходные...
Простое лицо рязанского парня, наверняка приехавшего в столицу по лимиту, приняло озадаченное выражение. «Из дурдома, что ли, сбежали?» — явственно читалось на нем. Впрочем, нелегкий мыслительный процесс не прервал жевательных движений. Только когда последний кусочек сала исчез у него во рту, сержант лениво ответил:
— Не имею на то оснований.
Я только собралась с силами, чтобы убеждать его по новой, как Курочкин продолжил:
— Вот вы на иномарке разъезжаете, а знаете, какая в милиции зарплата? А еще обращаетесь к нам с просьбами, хотите, чтобы мы охраняли ваш покой...
Поразительно, и как это он разглядел, что мы подъехали на джипе, — ведь окно, из которого виден край машины, находится за его спиной? Ну что ж, по крайней мере, такое неприкрытое вымогательство все расставляет по своим местам: милиция — продажна, а мы, стало быть, должны ее подкупить.
— Мы отойдем буквально на секундочку, надо кое-что обсудить... — поспешно и излишне суетливо произнесла я.
Сержант Курочкин медленно и с достоинством кивнул.
Я схватила Вовку за рукав и вытащила в небольшой предбанничек. Роксана, естественно, маячила за его спиной.
— Деньги есть? А то я последние рубли потратила на корм для кошки.
Володька вытащил из кармана две мятые бумажки по пятьдесят долларов, разгладил их и протянул одну мне. Я вспомнила стяжательскую физиономию Курочкина и вынесла вердикт:
— Этого мало, давай вторую.
— Да ты что! Это же все, что мне сегодня заплатили за съемки!
— С зарплаты отдам, — пообещала я. — Хотя бы часть! Клянусь здоровьем своей Пайсы!
— Э, да что с тобой делать! — в сердцах махнул рукой Вовка. — Давай, обирай до последней нитки!
В полном составе мы опять предстали пред очами сержанта. В руках у меня трепыхались две зеленые бумажки, которые я медленно, для читаемости, как бы случайно положила на край стола. Они тут же оказались прикрыты папкой с тесемками и надписью «Дело №», а потом вместе с этой папкой исчезли в недрах стола.
Сержант Курочкин заметно оживился и весело предложил:
— Так я же могу задержать ее по причине отсутствия документов, до выяснения личности! А еще можно на пятнадцать суток за сопротивление сотруднику милиции. А если при ней наркота обнаружится, что совсем нетрудно организовать, так вообще можно в уголовку дело передать... Вы как предпочитаете?