На двери подъезда, где жил Краснянский, красовался новенький кодовый замок. И когда только успели поставить? Но подобное препятствие еще никого не останавливало. Я дождалась, когда из подъезда вышла девочка с собакой, и с уверенным видом жильца зашла внутрь. Обмануть девочку было просто, но — не пенсионерку! Пока я нерешительно мялась на площадке третьего этажа, раздумывая, в какую — левую или правую — дверь сначала позвонить, откуда-то снизу раздался грозный голос:
— Что вы тут ищете, девушка?
Я обернулась на звук и сквозь дыру между лестничными пролетами разглядела на втором этаже... Нинель Митрофановну собственной персоной. Пожилая дама, воинственно тряся жидким пучком, быстро преодолевала расстояние, которое нас разделяло. Пенсионерка ничуть не запыхалась, хоть и тащила полное мусорное ведро. Наоборот — была бодра и рвалась с бой.
— Времена сейчас сами знаете какие, надо проявлять бдительность, — пояснила она. — Так вы к кому?
Есть такая примета: встретить человека с пустым ведром — к несчастью. Если рассуждать логично, то получается, что лицезреть десять литров мусора в ведре, напротив, — к большой удаче. Уж не знаю, сыграло ли это обстоятельство свою роль, но ответ пришел в мою голову сам собой:
— Козлюк и Крапивнер — кандидаты в депутаты от вашего округа. Я собираю за них подписи.
Нинель Митрофановна заметно поскучнела, но для проформы поинтересовалась:
— А от какой партии?
— Козлюк — от «зеленых», а Крапивнер — от... «голубых», — ляпнула я.
Эффект получился ошеломляющий. Пенсионерка поставила на пол ведро и разразилась гневной тирадой:
— Ишь чего «голубые» хотят — в правительство пролезть! Мыслимое ли дело, чтобы педофилы народом руководили!..
— Постойте, — удалось мне встрять, — педофилы — это же совсем другое, это уголовно наказуемое деяние...
Но пожилая дама лишь отмахнулась от меня рукой:
— Да какая разница! Хрен редьки не слаще. Попробовали бы они в наше время открыто выступить — мигом бы очутились на лесоповале. Дожили!
Нинель Митрофановна перевела дух, а потом обрушила свой гнев на мою скромную персону:
— Да и вы тоже хороши: зачем развратникам потакаете? Вдруг да кто-нибудь за них подпишется? Вам-то не стыдно будет, когда они в правительство попадут?
С волками жить — по-волчьи выть. Мобилизовав все свои актерские задатки, я смущенно потупилась и забубнила:
— Да я бы ни в жизнь, но уж очень деньги нужны. Дети голодные плачут, жить негде, угол снимаем, молоко вот подорожало, а тут еще болезни навалились, то корь, то краснуха, то грипп, на лекарства не напасешься, себе во всем отказываю, а что делать, надо как-то вертеться...