Напрягая слух, я пыталась уловить хоть какие-то звуки, но тщетно. Неужели мошенника нет дома? Неожиданно под напором моего немалого веса дверь, щелкнув замком, приоткрылась. Я чуть не ввалилась в квартиру, но успела удержаться за косяк. Через секунду я уже стояла около Насти и не могла вымолвить ни слова. Подруга выглядела ужасно: лицо бледное, глаза лихорадочно блестят. Наверное, у меня был еще более дикий видок.
— Что случилось? — зашептала она.
— Там дверь открылась, — тоже шепотом ответила я ей.
— Бежим? — И она уже приготовилась дать деру.
Я отрицательно покачала головой:
— Наоборот. Наверное, его нет дома. Ушел и забыл закрыть дверь. Надо обыскать квартиру.
От страха глаза у Насти стали размером в пол-лица.
— Надо, — упрямо повторила я, — другой возможности у нас не будет.
Держась за руки, мы поднялись по лестнице и приблизились к двери. За ней по-прежнему не раздавалось ни звука. Я осторожно приоткрыла дверь еще шире и скользнула в темную прихожую. Позади себя я слышала взволнованное дыхание Насти. Вдруг я наступила на что-то мягкое и пушистое, оно задвигалось у меня под ногой, и, закричав от ужаса, я стала падать. Зацепившись по дороге за какую-то этажерку, я с жутким грохотом свалилась на пол. Некоторое время я лежала с закрытыми глазами, оцепенев от страха, и даже не чувствовала, как в бок впивается что-то острое. «Вот сейчас он ка-а-к выйдет!» — вертелась в голове мысль. Однако никто не выходил.
Значит, Краснянского действительно нет дома. Я немного успокоилась. Настя по-прежнему стояла около двери — я слышала ее частое дыхание.
— Включи свет, — прошептала я.
Тусклая лампочка осветила узкий коридор и жуткий разгром, царивший в нем. Было ясно, что одно мое падение никак не могло стать причиной подобного беспорядка. Тумбочка раскрыта, а все ее содержимое — коробки с разнообразными мужскими ботинками, крема для обуви, бархотки — свалено в кучу. Я увидела большую пушистую тапку в виде розового зайца и поняла, что именно об нее я и споткнулась при входе. Впрочем, в таком бардаке я бы растянулась в любом случае, хотя бы наткнувшись вон на тот железный рожок для обуви.
— Боже мой! — воскликнула Настя, а поскольку она по-прежнему старалась говорить шепотом, то это у нее получилось как-то уж слишком благоговейно.
Я поднялась на ноги. Осторожно обходя лежащие на полу предметы, я дошла до единственной комнаты в квартире, и при взгляде на нее у меня вырвалось точно такое же восклицание:
— Боже мой!
Мне понадобилось несколько минут, чтобы разглядеть все детали открывшейся картины. В комнате царил такой же разгром, как и в прихожей. Неизвестная рука не пощадила ничего, даже цветочный горшок с чахлым алоэ был выпотрошен прямо на старенькое пианино, Лишь каким-то чудом на журнальном столике уцелели бутылка шампанского и коробка конфет, но осколки хрустальных фужеров валялись на полу. Признаюсь, что, предлагая обыскать квартиру Краснянского, я вовсе не имела в виду столь радикальные действия. Человек, сотворивший подобное, настроен весьма решительно. Неужели у нас с Настей появился конкурент? И кто бы это мог быть? Другая обманутая соискательница? А может быть, это дело рук самого красавчика?