Малевич (Букша) - страница 153
Самое важное — что картины, вокруг которых закрутился этот сюжет, точно подлинные, и это отрадно: ведь Малевича подделать довольно-таки легко, он и сам это хорошо знал. Конечно, сейчас по анализу краски можно распознать любую подделку, и всё же до сих пор находятся умельцы, извлекающие доход таким способом. В январе 2013 года прогремело дело московского художника Александра Чернова, который штамповал картины Малевича и других авангардистов и торговал ими. Вместе со своим братом и знакомым художником Александром Ерофеевым (который ни о чём не знал и которому платили за одну картинку от ста до тысячи рублей!) Чернов рисовал фальшивки, а его дочь Дина предлагала картины коллекционерам. Она заявляла, что эти картины продаёт восьмидесятилетний Михаил Нельсон, работающий в Ташкенте в посольстве Швеции, а так дёшево — потому, что ему срочно нужны деньги на лечение сына-наркомана. Себя Дина называла его горничной. На эту историю повёлся директор правления Международного фонда «Культурное достояние», владелец фармацевтического концерна Виктор Карцев. Он приобрёл более четырёх сотен работ на сумму примерно 16 миллионов рублей и выказал понятное желание вызвать Нельсона в Москву и наградить за то, что он собрал такую замечательную коллекцию. Однако Черновы почему-то стали уверять Карцева, что это невозможно. Это показалось фармацевту подозрительным, и он заказал экспертизу у Русского музея. Картины оказались поддельными. Чернова и его дочь (брат к этому времени умер, а Ерофеев был признан невиновным) получили сроки за мошенничество.
Эти мошенники действовали слишком прямолинейно, за что и были наказаны. К сожалению, существуют куда более изящные схемы. С именем Малевича связано одно из «идеальных преступлений» века — и речь идёт не о подделке, а о том, как шведский славист Бенгт Янгфельдт выманил четыре картины у Харджиева, вывез их за рубеж и продал. Тут надо оговориться, что лично мы ничего не проверяли, а ситуацию излагаем по материалам книги Александры Шатских «Казимир Малевич и общество „Супремус“» и статьи Михаила Мейлаха «Кража века, или Идеальное преступление: Харджиев против Янгфельдта».
Дело было так. Молодой шведский славист Бенгт Янгфельдт приехал в Россию в 1975 году писать диссертацию по Маяковскому. Познакомился с Харджиевым и предложил ему переехать в Швецию и издать там бесценные материалы русского авангарда из своего архива. А жить вы будете, соблазнял Янгфельдт, на деньги от продажи четырёх супрематических картин Малевича, которые вам подарил Матюшин. Харджиев согласился и отдал картины. Янгфельдт по дипломатическим каналам переправил их в Швецию, издал книгу, в которой присутствовали харджиевские материалы, прислал ему приглашение от Университета Стокгольма — но Харджиева в Швецию не пустили. Тогда Янгфельдт оторвал обложки от книг из архива и отослал обратно Харджиеву, а холсты оставил себе. Он понимал, что если Харджиев затребует их, то его обвинят в контрабанде. Значит, старик будет молчать. Расчёт оправдался. Харджиев не стал поднимать шума. В 1977 году он написал Янгфельдту письмо с требованием вернуть картины, которое передал через венского учёного Розмари Циглер. На встречу с ней Янгфельдт пришёл с адвокатом и от комментариев отказался. А через три года продал «Чёрный крест» (тот самый, с выставки «0,10») за 4,5 миллиона франков (750 тысяч евро; теперь он стоит, по разным оценкам, 50–60 миллионов евро) Центру Жоржа Помпиду