— Я еще не сомкнул глаз.
— Но ты не спал прошлой ночью! У тебя еще нет галлюцинаций?
— Раз уж я позволил тебе уйти — начал волноваться, что начались.
— Это я волновалась, думала, для тебя это не важно.
— Важно, — резко ответил он. — Чертовски важно.
— Чертовски…
— Верно. — Фраза должна была прозвучать решительно, но вышло скорее растерянно.
— Странно, — продолжала Ирина, — раньше я хорошо помнила твое лицо, а сейчас вспоминаю с трудом.
— А я отлично помню твое лицо. Но их стало два. Одно «до», другое «после». То, что «после», выглядит привлекательнее. Красивее. Будто в 3D. Замысловатое.
— Я испытываю те же ощущения. Оно незнакомо мне самой. Все это не к лучшему. Неприятно смотреть в зеркало и не понимать, кого видишь.
Несмотря на номинально добродетельные сексуальные отношения, в их разговоре уже возникали долгие паузы давних любовников — те паузы, когда в воздухе витает отдающий ладаном аромат, несущий смысл всего невысказанного. Любовники общаются не посредством фраз и предложений. Страсть выражается именно в интервалах. В этом случае важны промежуточные швы, а не кирпичи.
— Ты ему сказала?
— Я обещала тебе молчать.
— Знаю, но ты смогла промолчать?
— Я всегда держу слово. — Каждая минута их разговора заставляла нарушить его. Как чудно, что необдуманное обещание, данное Рэмси, перевешивает чувство долга перед Лоренсом.
— Я не могу. — Он замолчал, словно сверялся со шпаргалкой. — Из-за снукера и прочего у тебя, наверное, сложилось неверное представление. Я не выношу грязи. Со мной либо все, либо ничего.
— А если все, то что?
— У тебя есть Лоренс. — Голос его стал ледяным. — Ты счастлива. У тебя своя жизнь.
— Я думала, что так и есть.
— Тебе надо остановиться. Ты сама не понимаешь, что делаешь. Тебе есть что терять. — Фразы были короткими и пустыми.
— Я не могу остановиться, — произнесла Ирина. — Меня что-то держит. Ты смотрел «Опасные связи»? Там Джон Малкович говорит Гленн Клоуз: «Это выше моих сил». Он, как зачарованный, пускается в рискованные отношения с героиней Мишель Пфайффер. Так вот — это выше моих сил. Меня это не извиняет, но это правда. Я словно одержима. Не могу перестать думать о тебе. Я всегда была реалисткой, но теперь попала в плен наваждения. Хотела бы сказать, что это преувеличение, что я слишком увлекалась мелодрамой, но это не так.
— Я не видел этот фильм. Конец хороший?
— Нет.
— Наверняка он неспроста тебе вспомнился. Что случилось с женщиной?
— Умерла.
— А парень?
— Умер.
— Неплохо. В реальной жизни, милая, обычно бывает еще хуже, верно? Намного сложнее.
— В фильме есть намек, — Ирина внутренне сжалась, — на искупление смертью…