— Сегодняшнее зачтение завещания кому-то очень сильно икнётся. Ну, да я вам говорила…
— Нет, об этом вы мне не говорили, — забеспокоился я. — А мы успеем?
— Да ну? — удивилась Светлана. — Нет, не может быть… а впрочем, неважно. Успеем, конечно, успеем. И доехать успеем, и привести себя в порядок успеем, и даже пообедать успеем. А на «ты» так и вовсе перейдём прямо сейчас. Ты не против?
— На «ты» так на «ты», — согласился я. — И вот что я хочу у тебя спросить: кто есть жених Люсии?
— Ты совсем ничего не помнишь? — удивилась Светлана.
— Если ты о нашей вчерашней беседе, то я помню всё. И то, что Люсия прямо в День рождения была помолвлена, и то, что свадьбу назначили на 9 октября, за день до вскрытия ларца. Но кто он, этот жених?
— Я ведь тебе говорила и про жениха, и про завещание, — продолжает упрямиться Светлана.
— Почему я тогда ничего этого не помню? А если даже и так? Повторить, надеюсь, язык не отвалится?
Ну вот, нагрубил девушке. Впрочем, должок она вернула быстро:
— Представь себе — нет. Повторяю для тех, кто находился в танке…
Язва.
— … Женихом Люськи является некто Серж Одоецкий, мальчик из хорошей русской семьи. Его предки эмигрировали в Рагвай в одно время с Вяземскими.
— Они его по имени подбирали? — полюбопытствовал я.
— Как? — переспросила Светлана. — Ах ты, чёрт. А мы с Катькой не придали этому значения. А что… очень может быть. Правда, он Николаевич, а не Сергеевич.
— Так видно Сергеевичей не сыскалось, — поделился я мыслью.
— Вполне вероятно, — Катя посмотрела на меня. — Ты считаешь, что это важно?
— Не думаю. Скорее, нет. Скорее, это просто совпадение.
— Так чего ж ты? — Светлана была само негодование.
— А я чё, я ничё, я так, для разговору.
Света обиженно фыркнула и отвернулась. Я воспользовался моментом и тут же задремал.
* * *
Проснулся я сразу после съезда на грунтовку. Дорога действительно была хорошо укатана, но всё одно не асфальт, и машину таки слегка потряхивало. Скорость заметно упала — скорее, чтобы не сильно пылить. Светлана сидела уже совершенно не обиженная, но задумчивая. Думаю, не будет большого греха в том, что я тоже немного поразмышляю. Смерть моей нечаянной жены трудно назвать обычной. Катя ночью упала с лестницы и свернула шею. Это мог быть как классический несчастный случай, так и столь же классическое убийство. Полицейское расследование остановилось на первом варианте, Светлана настаивала на втором. О несчастном случае размышлять было нечего — горько конечно, но «c’est la vie». Версия убийства — а я согласен со Светланой — натыкается минимум на два взаимосвязанных вопроса: «зачем?» и «кто?».