— Э-э… в ччем дело?
— Вспомнил об одном поручении, — Падрик протрезвел с неожиданной быстротой. Пил ли он в таверне наравне с остальными? Адзель не заметил. — Ты иди дальше.
— Но я как раз подхожжу к самому интересен…
— Потом, потом. — Ветер дул по пустой улице, неся песок. Кроме них, поблизости никого не было. Странно, возникла у Адзеля смутная мысль. Горожане, конечно, и раньше расступались перед ним, но не до такой же степени. Нельзя было и предположить, что все вокруг спят: за отсутствием ночей в любое время количество бодрствующих было примерно одинаковым.
— Ну что жж, спасибо за очень интереш… интереш… интересную прогулку. — Адзель протянул руку. Падрик торопливо, почти испуганно пожал ее и кинулся прочь, только меч звякнул в ножнах.
И место тоже странное. Мысли Адзеля по сентиментальной привычке обратились к Водану — его прекрасным широким равнинам, освещенным ярким солнцем, где можно было мчаться километр за километром, а после скачки дружной компанией сидеть у костра — друзья, ребятишки, самки… Но все это позади. Его семья всегда поддерживала отношения с Лигой, родные хотели, чтобы он получил современное образование; вот он и получил его — и так переменился при этом, что теперь уже никогда не сможет чувствовать себя своим среди охотников. Он не скучал по представительницам прекрасного пола: его возбуждал только запах самок в сезон спаривания. Но простодушное принятие собственной принадлежности к виду было утрачено навеки. Адзель вытер глаза и затрусил по улице, покачиваясь из стороны в сторону.
— Вот он!
Адзель резко остановился. Перед стенами Нового Города раскинулась широкая площадь. Она кишела солдатами. Адзель никак не мог сообразить, сколько же их: они почему-то раздваивались, как амебы, если он пытался получше их разглядеть. Но все равно их было много, и все как один икрананкцы. Ворота были закрыты, и перед ними стояли катапульты.
Вперед вырвался отряд кавалерии.
— Стой, ты! — закричал его командир. Наконечник его копья кроваво сверкал в лучах красного солнца.
— Я и так стою, — рассудительно ответил Адзель.
Как ни боялись зандары дракона, императорская кавалерия была хорошо вымуштрована: всадники начали окружать Адзеля.
— Благороднейший, — нервно обратился к нему командир, — нам нужно поговорить. Случилось несчастье, и император желает тебя видеть.
Адзель прижал руку к груди так, что чешуи заскрипели, и поклонился. Его шея все сгибалась и сгибалась вниз, пока наконец морда не ткнулась в землю. Это ему не понравилось, но он постарался сохранить светский тон.