Пожилая пара наверняка вела себя вежливо, но проявляла беспокойство, пытаясь выяснить, действительно ли он готов пожертвовать ради женщины, которая не может дать ему желаемое? Анжело наверняка ответил: он ее любит, а остальное не имеет значения. Но родители вряд ли согласились бы с ним.
В конце концов, у него есть ответственность перед семьей. Обязанность.
— Где ты был? — спросила она, едва Анжело закрыл дверь.
— Разбирался с делами, — ответил он, развязывая галстук.
— Родители посоветовали тебе развестись со мной?
— Зачем им это делать? — нахмурился Анжело.
— Потому что я не стану инкубатором, который они так хотят!
— Тати, — утомленно вздохнул он, — мне кажется, тебе нужно успокоиться и взглянуть на ситуацию с моей точки зрения.
— О, с твоей точки зрения я ее прекрасно вижу! — сердито сказала она. — Ты считаешь, что со временем уломаешь меня, и уже начал над этим работать. Сначала Молли. А что потом? Котенок? Но что, если это не поможет? Что, если я все равно не буду хотеть детей?
— Все, что я сказал внизу, — правда. Ты для меня намного важнее, чем продолжение генеалогического древа семьи.
Натали хотела в это верить. Хотела быть уверенной, что через два года, пять лет, даже через пятьдесят он будет говорить то же самое. Она знала — Анжело ее любит. Натали чувствовала любовь в его прикосновениях. Видела ее в его взгляде.
Видела и сейчас.
На следующее утро Натали стояла рядом с Анжело, прощаясь с его родителями. Франческа и Сандро поочередно обняли ее, и на первый взгляд их объятия были такими же теплыми, как обычно, но Натали чувствовала: старикам трудно принять вероятность, что им никогда не придется держать на руках собственных внуков.
Когда машина с ними отъехала, Анжело взял ее за руку:
— Я знаю, о чем ты думаешь.
— Они меня ненавидят.
— Ничего подобного!
— Я бы на их месте ненавидела!
Натали высвободилась из его хватки и возвратилась в дом.
— Тати…
Едва он закрыл дверь, Натали развернулась к нему.
— Так все и будет в следующие годы. Всегда. До бесконечности. Ты это понимаешь, Анжело? — спросила она. — Они будут и дальше смотреть на меня такими грустными глазами, как будто я испортила им жизнь.
— Ты ничего не портила, — резко выдохнул он. — Со временем они привыкнут.
Боль сжала грудь Натали от понимания того, от чего Анжело ради нее отказывается. А она даже не сказала, что любит его. Она хотела, но слова словно оказались замурованы за стеной ее вины. Она заложила их кирпичами, а теперь не могла найти в осколках, оставшихся от ее сердца.
— Но привыкнешь ли ты? — спросила она. — Что будет через пару лет? Пять или десять? Что будет, когда твои друзья заведут детей? Когда ты возьмешь чьего-нибудь ребенка на руки и возненавидишь меня?