Когда подошло время встречи с Амброзетти, Майкл мучился сомнениями: может, не стоит этого делать? Фаррелл, узнав, что за его спиной подыскан другой детектив, взревет от гнева. Однако, поразмыслив, он решил, что ничего не теряет в любом случае, а уж гнев Макса перенесет.
Амброзетти сам предложил ему встретиться где-нибудь по соседству с Бранденбергом. Из последующей беседы Майклу так и не удалось выяснить, есть ли у детектива постоянный офис.
— Мне приходится много времени бывать на ногах, но вы меня всегда найдете, — сообщил ему Амброзетти, для Майкла эти слова прозвучали не слишком утешительно.
Хотя Амброзетти назвал приметы, чтобы его легко узнать, Майкл не ошибся бы без всяких описаний: в баре Мак-Нэлли за самым последним столиком сидел единственный посетитель, не толкавшийся у стойки, где по телевизору транслировался футбольный матч, — толстяк пятидесяти лет с длинными седеющими волосами, в саржевой куртке, которая была ему явно мала, с мешками под черными глазами, напоминавший по внешнему виду пьяницу. Когда Майкл сел за его столик, Амброзетти, обливаясь потом, сказал почти извиняющимся тоном:
— Стараюсь воздерживаться от горячительного.
И действительно, перед ним одиноко стоял стакан фруктового сока. Говорил он немного в нос, так произносят слова выросшие на улицах Нью-Йорка.
Они поговорили о Стопке, которого Амброзетти помнил постоянно нуждающимся в деньгах пьяницей, да к тому же еще и бабником, хитрость и сообразительность которого люди недооценивали.
— Он рассказывал, что вы вернули его беглую жену, вернее одну из них.
— Нетрудно вернуть жену, и не только ее, — сказал Амброзетти с такой убежденностью в голосе, что Майкл ему сразу доверился. — Вы сообщили по телефону, что дело касается убийства вашего брата?
— Официально это преподнесено как самоубийство.
— А вы этому не верите?
— Я узнал, что брат влип в одну скверную историю, но не верю, что он мог решиться на самоубийство, даже попав в трудное положение.
— Так. И что за скверная история?
Майкл ввел в курс дела Амброзетти относительно нелицеприятных делишек брата, рассказал о встрече с судьей Ватерманом, о том, как вышел на сыскное агентство Рэя Фонтаны. Он ждал от Амброзетти какой-то реакции, но тот оставался невозмутимым.
— Знаю, кто такой Фонтана, — только и произнес он, но из этих слов и, главное, из того, как они прозвучали, Майкл заключил, что Амброзетти не очень-то высокого мнения о Рэе.
— Хочу быть с вами откровенным, — сказал Майкл, закончив повествование. — Не хотите браться — в претензии не останусь. Не уверен, что агентство Фонтаны заинтересовано в моем деле, и если в ближайшее время Фаррелл не представит доказательств серьезности своих намерений, придется с ними расстаться. Но пока подожду еще немного и посмотрю, что к чему, а потом свяжусь с вами.