Стараясь не показывать своей растерянности, Дронго подошел к серванту. Сахарница, где лежал кулон, была пуста. Неужели сюда проник обыкновенный грабитель, который польстился на этот кулон и на деньги? Тогда получается, что убийца вернулся сюда только за этими вещами. Слишком неправдоподобно. Зачем он оставил здесь этот аппарат? С какой целью?
Ответ на свой вопрос Дронго получил почти сразу.
Сотрудник полиции, осмотревший айфон, не нашел на нем никаких отпечатков пальцев. Сухарев набрал с него свой номер и удовлетворенно кивнул, когда раздался телефонный звонок.
– Теперь мы знаем, зачем и к кому она сбежала, – сказал Николай Васильевич. – Это ее телефон. Видимо, дамочка выстрелила в своего бывшего любовника и ушла отсюда, забыв свой телефон. Вы оказались правы, господин Дронго, эта парочка была связана друг с другом.
Дронго сложно было вывести из состояния равновесия. Но айфон, принадлежавший Тамаре Концевич, его просто изумил. Все прежние версии казались опрокинутыми. Он только кивнул в знак согласия, уже не пытаясь даже ничего уточнять.
Домой он вернулся поздно вечером и только тогда вспомнил, что перевел оба своих мобильных телефона в беззвучный режим. Дронго обнаружил одиннадцать звонков Эдгара Вейдеманиса и четыре – Концевича.
Он решил, что олигарх может подождать, и сразу перезвонил своему напарнику.
– Где ты был? – спросил Эдгар. – Хорошо, что я не жалуюсь на сердце. Иначе меня хватил бы инфаркт. Я звоню беспрерывно на оба твоих телефона, а ты не подаешь признаков жизни. Согласись, я имел полное право нервничать, учитывая, что ты поехал в следственный комитет. Твой водитель сказал мне, что ты отпустил его и поехал куда-то вместе со следователем и сотрудниками полиции. Как ты считаешь, что я мог подумать в этот момент?
– Я не хотел, чтобы мою машину видели у дома убитого актера, где мы уже были. Там могли ее запомнить, – признался Дронго. – Извини, Эдгар, я совсем не подумал о том, что ты можешь волноваться. Но сейчас ты действительно получишь инфаркт.
– Следователь что-то понял?
– Нет. Здесь как раз все в порядке. Он рассыпался в комплиментах, говорил, что много слышал обо мне. Я рассказал ему о нашей версии исчезновения Тамары Концевич, показал результаты экспертизы, объяснил, как именно мы вышли на актера. Даже рассказал о том, как мы сами туда поехали, не смогли попасть в дом и побеседовали со старушками, сидевшими на скамейке. Одна из них меня даже узнала и поздоровалась.
– Значит, все в порядке? – спросил Вейдеманис. – Со следователем не возникло никаких проблем? Почему же тогда я должен получить инфаркт?