Иначе говоря, в православном государстве должно быть выгодно и свободно жить православным.
Здесь могут возразить, что без совершенного избежания насилия добиться такого положения вещей невозможно. Тут мы сталкиваемся с одним из мифов о христианстве как о религии, которая принципиально не допускает никакого насилия в делах веры. И чтобы остаться объективным, не скажем от себя ни слова, а дадим выдержку из блаженного Августина: «Щадящие нас — не друзья нам, и не все поражающие нас — враги наши. Сказано, что раны, нанесенные другом, лучше поцелуев врага (Притч. 27, 6). Связывающий бешеного, расталкивающий летаргического беспокоит обоих, но он их любит. Кто может любить нас более Господа? Между тем Он не перестает примешивать к сладости наставлений страх угроз. Вы думаете, что никого не следует принуждать к правде, однако вы читаете у св. Луки (14, 23), что господин сказал своим слугам: принудьте войти всех, кого найдете. Разве вы не знаете, что иногда разбойник разбрасывает траву, чтобы выманить стадо из овчарни, а пастух кнутом возвращает заблудших овец? Если бы претерпевшие гонения за одно это были достойны похвалы, то достаточно было бы Господу сказать: Блажени изгнали, — Он не прибавил бы: правды ради. Может же случиться, что претерпевающий гонение зол, а причиняющий его — наоборот. Убивающий и врачующий оба режут тело, но один изгоняет жизнь, а другой гнилость. Не надо обращать внимания на то, что человек принужден делать известное дело, а нужно смотреть, каково это дело, хорошо или худо. Конечно, никто не может сделаться добрым по неволе, но боязнь прекращает упорство, и принуждая изучать истину, приводит к нахождению ее. Когда светские власти преследуют истину, ужас, который они наводят, для сильных — славное испытание, для слабых — опасный соблазн. Но когда наводят ужас, в интересах истины, то это полезное предупреждение для ошибающихся и заблуждающихся». Эти размышления блаженный Августин вынес из наблюдения над воздействием светских властей Византии на еретиков донатистов. «Гордые донатисты, — говорит он далее, — непоколебимые в прениях, упрямо изворачивавшиеся в них, из страха перед законом, массами переходили в церковь; а перейдя, оставались там. Среди новообращенных было много таких, которые не только не жаловались, но даже благодарили тех, кто избавил их от заблуждений и поздравляли себя с перенесенным насилием, как с величайшим благом»>{379}.
В подобном взгляде на насилие не нужно видеть сразу дух католической инквизиции, блаженный Августин, безусловно, отвергал смертную казнь еретиков, говоря лишь о взимании с них денежной пени, конфискации имущества и иногда изгнания…