По дороге домой, в машине, Сет сообщил нам, что собирается сделать предложение маме Джул.
Джул была рада до чертиков. Сет подарил ей колечко и все, что полагается.
А потом он умер. У него были какие-то проблемы с почками, очевидно, они просто отказали, и он умер. Вот так. После похорон Джул сняла кольцо, мы пошли на паром, и она выкинула кольцо за борт и прочла молитву. Хотя она не верующая.
Не знаю, почему я об этом вспомнила именно сейчас. Я провела рукой по песку. На пляже дул довольно холодный ветер (ну, в конце концов, октябрь на носу), но песок был горячим. Я просеивала его сквозь пальцы. Такое приятное ощущение. Успокаивающее.
И тут в моей руке оказался большой кусок резины.
Не что иное, как презерватив.
Использованный.
— Бли-и-и-н! — заверещала я.
Просто отлично. У меня будет не только ветрянка, но еще что-нибудь похуже, что можно подцепить от использованного презерватива. Я начала мысленно составлять список возможных болезней. Если уж на то пошло, я не уверена, чем можно заразиться, подержав в руке презик. СПИД? Гонорея? Трипак? (А это не одно и то же?) Беременность?
Я снова обратила внимание на Джул, только когда она сказала:
— По крайней мере, мне не нужно беспокоиться о «пятерке» по актерскому мастерству!
«Это точно», — недобро подумала я.
Кики засмеялась и обняла Джул. Кики такая милая. Как мне повезло, что я встретила ее. Я подумала, какая же она хорошая подруга, и иногда я забываю, что она и для Джул хорошая подруга, пусть та и совершенно безнадежна. Неужели в дружбе всегда так? Группа из трех человек, где один является связующим звеном, а двое по секрету ненавидят друг друга?
— Ты серьезно? — наконец сказала я. Я не могла этого не сказать. Джул все еще моя подруга, и я должна сообщить ей, что я думаю на этот счет. — Он уже не молод. Он — извращенец, к тому же женатый. Что ты делаешь? Что? Ты можешь объяснить?
Джул уставилась на меня. И хлопала глазами. У нее прекрасные глаза. На самом деле, они даже лучше смотрятся, если она не подводит их. Казалось, мы смотрели друг на друга час, но на самом деле прошло, наверное, всего минуты две. Потом она покачала головой, словно я разочаровала ее до глубины души, и сказала:
— Просто я становлюсь женщиной, малышка, но, думаю, тебе этого не понять.
От того, как она сказала мне «малышка», у меня кишки в узелок завязались. Затем Джул поднялась и пошла прочь.
— Черт, — сказала Кики. — Дело принимает скверный оборот.
Она вскочила и побежала за Джул.
— Прости! — крикнула она через плечо. — Я не могу…
А я просто осталась сидеть на песке. Мне было видно, как они на некотором расстоянии от меня разговаривают, склонив друг к другу головы. Смеются. Я чувствовала себя брошенной. Абсолютно одинокой. На секунду я их возненавидела. Мысленно я сказала себе: «Я всех ненавижу». Но знала, что хоть и подумала это, но на самом деле это не так.