Папа улыбнулся и кивнул.
- Но...
Договорить я не успела, потому что двери зала распахнулись, и на пороге возник высокий молодой мужчина с длинными пепельными волосами, чёрными, как сама ночь, глазами, тяжелым подбородком и орлиным носом. Он был одет в чёрный камзол, строгость которого нарушала лишь россыпь бриллиантов на вороте-стойке, узкие брюки и высокие сапоги. А ещё... ещё он улыбался. Причём исключительно мне.
- Рид, - выдохнула я ошарашено. Нет, я знаю, что он всегда при отце, но увидеть жениха так скоро не ожидала.
А ещё меньше ожидала увидеть как отец сгибается в поклоне, чтобы через миг произнести:
- Ваше величество...
Шок? Нет, это не шок, а самый настоящий обморок! Только воспитание и осознание того, где именно нахожусь, позволили сдержаться от слишком бурной реакции. Впрочем, строить из себя каменное изваяние тоже не стала - удивлённо приподняла брови и чуть-чуть, самую малость, приоткрыла рот.
Рид подал знак дежурному магу и тот поспешил выйти. И лишь когда остались втроём, отец соизволил пояснить.
- Планы немного поменялись, - сказал он. Потом развернул к себе, взял моё лицо в ладони и добавил с улыбкой: - Ты не станешь принцессой, Эмелис . Ты станешь королевой.
По спине побежал холодок, ноги резко ослабли, но я не позволила себе покачнуться. Прошептала только:
- Папа...
Но он уже не слушал, отступал, чтобы уступить место тому, второму... тому, которому четыре года назад отдал мою руку.
Рид приблизился стремительно. Столь же стремительно обвил руками мою талию и прикоснулся губами к щеке. Я онемела и остолбенела, но... но дохлый тролль, у меня были лучшие учителя и выдавить из себя улыбку, которая со стороны казалась счастливой, я сумела.
- Вечером поговорим, - подмигнул отец. Невероятно довольный, невероятно счастливый. Я же, едва ли не впервые в жизни, оказалась на грани самого настоящего обморока.
Хотелось крикнуть - подожди! Не уходи! Не оставляй меня тут! Но...
- Я ужасно скучал, - прошептал Рид. А когда за отцом закрылась дверь, отнял саквояж, который по-прежнему сжимала в руке, бросил этот самый саквояж на пол, и прильнул к моим губам.
Рид целовал напористо и жадно. Не давая шанса не то что отстраниться - даже ответить на поцелуй! А я... а мне так дурно стало, даже голова закружилась и тошнота подступила.
- Эмелис , малышка... - прервав эту пытку, выдохнул Рид. - Я...
И снова поцелуй. Куда более жадный, чем первый. Его язык... он, кажется, уже в горле!
Сил сопротивляться не было, но я всё-таки смогла упереться ладонями в грудь жениха, намекая тем самым, что это безумие пора заканчивать. Ридкард, хвала Всевышнему, понял и от губ моих оторвался.