– Ну и жаргон у вас! – с долей уважения протянула Варвара.
– А ты что думала? Что я старая ветошь и ничего не соображаю! Я не отрываюсь от молодежи, держу руку, так сказать, на пульсе жизни, фильтрую базар.
Варвара засмеялась.
– Она очень умело выслеживает свои потенциальные жертвы и, улучив момент, бросается им под машину.
– Это же очень опасно! – воскликнула девушка.
– Елена Анатольевна – каскадер, она не случайный человек в таком невинном развлечении, – пояснила бывший педагог.
– Про это развлечение я уже слышала в разделе криминальных новостей по телевизору, – сказала Варя, пытаясь сосредоточиться. – Я бы назвала это развлечением российских пенсионеров в целях прибавки к пенсии.
– К этому развлечению многих подталкивает размер пенсии, но она идет на это ради адреналина, – поджала губы Софья Петровна.
– Так-то это так… но кончается это все весьма печально. Привод в милицию за вымогательство или сразу в морг при неудачном попадании под машину, – высказала свое мнение Варвара.
Софья Петровна в это время разогрела сырники в микроволновой печи, вытащила их на стол и щедро полила сгущенным молоком.
– Я когда интенсивно думаю, сильно есть хочу, давай перекусим, и в путь.
– Значит, ваша Елена Анатольевна кинется под машину этого свидетеля?
– Лжесвидетеля! – прервала ее Софья Петровна.
– Лжесвидетеля, и, чтобы замять этот инцидент без суда, он должен будет признаться, что говорил неправду в деле об изнасиловании?
– Ты умная девочка! Браво! – прожевывая сырник, сказала Софья Петровна, – ой, как вкусно! Леня мне творог с рынка носит, домашний и свежий.
Варя почувствовала, как ее рот наполняется слюной. Она взяла вилкой один сырник, обмакнула его в сгущенку и отправила в рот.
– Вкуснотища! – не могла не согласиться она.
– Ну? А я что говорю!
– Софья Петровна…
– Вся внимание. Смольный на проводе.
– Ведь если он признается, что лжесвидетельствовал, ему все равно будет светить уголовное наказание, – облизала потекшую по пальцу сгущенку Варвара.
– Знаешь, штраф лучше, чем три года в колонии, – здравомысляще заметила Софья Петровна, цепляя вилкой второй сырник. – Чай? Кофе?
– Кофе, – ответила Варя.
– Сколько сахара?
– Нисколько.
– Надо же… такой же пьет и Леня.
– Вы все думаете о нем?
– А как же?! Он же мне сын! Мы тут сырники едим, а мой мальчик баланду – ни за что! Да я жизнь за него отдам, и не думай, что я помешана на нем, я просто очень хорошо знаю его. Никогда бы он не поступил так ни с одной женщиной. Знаешь, Варя, чем я больше об этом думаю, тем мне хуже становится. У меня же сегодня день рождения!