– Куда в проход!? Там «чёрные» свои тележки ставят, там покупатель вообще не ходит. Поставь меня ближе к центральному входу!
С большим трудом охраннику удалось найти-таки приемлемое место для строптивого продавца черники. С остальными обстояло проще, особенно с не москвичами, те обычно не возникали, куда ставили, там и стояли. Наконец все «колхозники» распределены, и охранник, отирая платком пот со лба и шеи, тяжёлой походкой направился в помещении администрации, чтобы передохнуть в тени – стоял июль, жара в Москве не спадала уже третью неделю.
– Здравствуй Ань, – охранник поздоровался с одной из постоянных торговок.
– Здравствуй Максим, – улыбнулась в ответ миловидная русоволосая женщина лет тридцати пяти в лёгкой свободной кофте и джинсовой юбке, одновременно стараясь поудобнее разместить на небольшом пространстве торгового места весь ассортимент своей овощной продукции.
У Ани на прилавке имелись помидоры, огурцы, молодой картофель, редиска … Ящики с товаром подвозил и разгружал Рауф, шестнадцатилетний подросток. Одна нога у него заметно короче другой, отчего ходил он сильно кособочась.
– Сшытай, специално дла тэбя выбырал, – сказал Рауф и «голодными» глазами, не стесняясь стал «ощупывать» изгибы аниной фигуры.
Аня не глядя на него, принялась пересчитывать ящики, делая отметки в записной книжке. Товар был действительно отборный. Таким образом, младший сын Джабраила оказывал Ане знаки внимания. Хотя, в общем, мог бы и не стараться, раз Джабраил сказал, что сегодня Аня должна ночевать с этим колченогим мальчишкой, значит так оно и будет. Она не могла отказаться, слишком сильно она зависела от этой семьи, семьи, дававшей ей кусок хлеба … кусок хлеба её детям.
В родном городе Ани располагалось военное лётное училище. Многие девчонки в то советское время мечтали выйти замуж за лётчика, выпускника училища: высокая зарплата, красивая форма и конечно возможность уехать с ним из провинциальной дыры, вместе с суженым взлететь … улететь. Правда, лётчики, случалось, разбивались. Немало молодых вдов потом возвращалось в родной город. Но это ж были случайности, о них не хотелось думать. Куда приятнее обсуждать тех счастливиц, что приезжали в отпуска с мужьями откуда-нибудь из ГДР, Венгрии … рассказывали о той сказочной по советским меркам жизни, или, на худой конец, из не по-советски благоустроенной, чистой Прибалтики, благодатной, обильной Украины. Этих все видели счастливыми, щеголяющими в красивых импортных тряпках, их ухоженных, разодетых детей. Становясь старше, эти женщины, если их мужьям и дальше везло по службе, уже приезжали жёнами полковников, иногда генералов, орденоносцев, Героев Советского Союза. И уже никто из молоденьких девчонок не хотел вспоминать несчастных вдов, в одиночку поднимавших детей, до срока старящихся. Никто не вспоминал о жёнах неудачников, или просто спившихся, тех, кому выпало всю службу прозябать по «дырам», где девять месяцев зима, а кругом тайга, болота и удобства во дворе. Или, наоборот, тепло и природа щедрая, виноград, дыни, хурма, но вокруг такое «дружественное» местное советское население, что если хочешь остаться живой и не изнасилованной, за пределы военного городка лучше носа не высовывать. Никто не хотел видеть теневую сторону «луны», только солнечную, блестящую.