– Постойте, что вы такое говорите, при чём здесь Москва. Если уж в Ташкенте некому было помочь, то в Москве тем более. Что вы темните. Скажите конкретно, в чём виноват мой отец, и вообще, зачем вы мне всё это… не верю я вам.
Несмотря на возмущение, встать и уйти Икрам почему-то не смог. По всему «крючок», что закинул этот невзрачный бывший следователь оказался заглочен – молодой футболист несомненно заинтересовался, ему хотелось узнать, что же произошло в 1966 году.
– Москва, молодой человек, тогда была столицей великого и могучего Советского Союза, и когда Москва приказывала, Ташкент брал под козырёк. А замять все эти дела приказали по причине недопущения дальнейшей эскалации межнациональной напряжённости – огласки уж очень боялись в Кремле. Сейчас я вам всё объясню. Всё тогда началось, кстати, во время футбольного матча на стадионе «Пахтакор». Но чтобы вам объяснить понятнее надо предысторию рассказать. Вряд ли вы, узбекская молодёжь знаете всю правду о тех событиях. В 1966-м, как вы знаете, в Ташкенте случилось землетрясение, частично разрушившее город. Руководство страны приняло решение фактически отстроить его заново. Со всего Союза приехали всевозможные строители, много очень много людей и в основном славяне, русские, украинцы. Они возводили новые сейсмостойкие многоквартирные дома. И когда им стали предлагать квартиры в них же, многие соглашались оставаться в Ташкенте на постоянное жительство. Тёплый климат, фактически без зимы, обилие дешёвых фруктов, овощей. Люди не хотели возвращаться в свои холодные, плохо снабжаемые города и посёлки, где многие даже своего жилья не имели, а здесь им сразу же предлагали квартиры. Таким образом, создалась ситуация, когда процент узбеков в Ташкенте сталь быстро падать, а славян стремительно расти. По всей видимости, в Москве это инициировали специально, чтобы увеличить славянскую прослойку в Средней Азии. Вам об этом что-нибудь известно?
– Нет… первый раз слышу, – отрицательно мотнул головой Икрам. Про землетрясение я конечно знаю, но про то что вы… И какое отношение это имеет к моему отцу?
– Я вам обрисовываю тогдашнюю обстановку, чтобы вы не заподозрили меня в необъективности и поверили, что всё сказанное мною далее, тоже правда. В то, что я уже сказал, вы верите?
– Да… А почему бы нет? – не очень уверенно произнёс Икрам.
– Ну, так вот… Давайте пересядем. Вон скамейка освободилась, там солнышко, а то здесь тень. Я, знаете ли, в Ташкенте к теплу привык, в Москве даже летом для меня слишком прохладно.
Они пересели на противоположную сторону бульвара.