- Здесь лежит погремушка; она была в руках у нашего мальчика, когда ты уронила его, - крикнул крестьянин из зарослей, - теперь-то, я знаю, мы на верном пути.
Жена поспешила следом за ним, и они еще долго бродили по лесу в поисках своего мальчика. Но не нашли ни его, ни троллей. А когда спустились сумерки, пришлось им назад к лошадям воротиться.
Жена ломая руки плакала. Муж шел стиснув зубы и не вымолвил ни слова в утешение. Был он старинного, славного рода, что угас бы совсем, не родись у него сын. Вот он и гневался на жену за то, что она уронила на землю ребенка. "Уж ребенка-то ей надо бы беречь как зеницу ока", - думал он. Но у него не хватило духу попрекать ее, он видел, в каком жена горе.
Только он помог ей сесть в седло, как она вспомнила о подменыше.
- Что нам делать с тролленком? - спросила она.
- А где он?
- Он там лежит, под кустом.
- Пусть там и остается, - горько усмехнулся крестьянин.
- Может, все же возьмем его с собой. Нельзя ведь бросать дитя в дикой безлюдной пустоши.
- Можно, - отрезал муж и вдел ногу в стремя. Жена подумала, что муж, вообще-то говоря, прав. Нечего им беспокоиться о троллевом отродье. Она пустила было лошадь вскачь, но не успела та сделать и нескольких шагов, как крестьянке стало невмоготу ехать дальше.
- Тролленок все же, какой он ни на есть, - детеныш, - сказала она. - Не могу я бросить его здесь на съедение волкам. Ты должен подать мне детеныша!
- Я этого не сделаю, - ответил муж. - Пусть его лежит где лежит.
- Если ты не подашь, мне его сейчас, то мне непременно придется вернуться сюда за ним нынче же вечером, - молвила жена.
- Мало того, что тролли украли мое дитя, - пробормотал крестьянин, - из-за них моя жена повредилась в уме.
Но все же он подобрал детеныша и подал его жене. Ведь он сильно любил ее и привык ей всегда и во всем потакать.
На другой день по всей округе прознали про беду, что приключилась, и все самые мудрые и сведущие поспешили в крестьянскую усадьбу, чтобы дать совет и наставление.
- Тот, к кому в дом попал подменыш, должен избить его толстой палкой, сказала одна старушка.
- Зачем же так жестоко обходиться с ним? - спросила крестьянка. - Хотя он и уродлив, все же он не причинил никому зла.
- Если тролленка бить до тех пор, пока не потечет кровь, примчится троллиха, бросит тебе твое собственное дитя, а свое заберет с собой. Я знаю многих, кто вот так получил назад своих детей.
- Да, но те дети прожили недолго, - вставила другая старушка, и крестьянка про себя подумала, что это средство - не для нее.
К вечеру, посидев немного в горнице с найденышем, она так безумно затосковала но собственному ребенку, что не знала, как ей быть. "Может, все-таки сделать, как мне посоветовали", - подумала она. Но так и не решилась избить тролленка.